Иордания, Сирия на велосипеде

Для опису покатньок та походів, що можуть стати еталоном
Dikk
*
Повідомлень: 5
З нами з: 20.5.07 13:39
Стать: чол

Иордания, Сирия на велосипеде

Повідомлення Dikk » 29.5.07 12:17

Дмитрий ГНЕЛИЦА, meast@ukr.net

Восточный контекст в украинском ракурсе
или
Иордания, Сирия на велосипедах


(„Не кажіть мамі, що я літаю”)


Предисловие

Каким образом нас, двух "махровых" водников занесло в пустыню на велосипедах? Э-э-х, знаете ли ... неисповедимы пути. Захотелось и все тут.

Подготовка к поездке заняла, ни много ни мало, два месяца. Интернет, телефон, маршрут, бронь, билеты, визы, страхи, страховки, снаряжение - ну что мне вам рассказывать.

За полгода до поездки в путешествие намеревалась отправиться группа из шести велосипедистов. В конце концов, как это часто бывает, нас осталось только двое. С моим спутником, Сашей Стельмахом из Запорожья, я познакомился уже в процессе подготовки, и до поездки мы встречались буквально два раза.

Из веселых моментов во время подготовки могу рассказать следующую историю. Звоню как-то в очередное турагенство, в поиске недорогих авиабилетов. Говорю, нужны, мол, билеты на самолет в Иорданию. Тур? Тур не нужен, едем в Иорданию на велосипедах путешествовать, самостоятельно. Девушка на другом конце провода помолчав, то ли в шутку, то ли всерьез спросила: "А зачем вам билеты?".

Наш маршрут был прост. По плану мы должны были прилететь в Амман и сделать кружок по Иордании (Аэропорт-Маадаба-АльКарак-Петра-Аккаба- Мертвое море -Пелла-Гадара-Джрераш), а улететь из Дамаска в Сирии (Босра-Дамаск-Пальмира-Хомс-Тартус-Дамаск).

Читаем официальные требования для выдачи визы в Иорданию."Чтобы получить визу нужно предоставить паспорт. Паспорт считается недействительным: а. если в нем нет фотографии; б. если на фотографии женщина в чадре" (это когда силуэт и одни глаза видно!).

С родителями, конечно, пришлось схитрить. Мама существо хрупкое, ее нервы нужно беречь. Мама любит по вечерам новости смотреть. По телевизору, знаете ли, чего только не порассказывают-напоказывают. В Аммане (столица Иордании) как раз взрывы в трех отелях, а Сирия хронически угрожает чьим-то национальным интересам. "Страшно, аж жуть..." Врать не хотелось, но пришлось. По легенде я ехал на Новый год с каким-то другом к каким-то знакомым в Польшу. Звонить не буду - дорого... Как Вам? И я про тоже. Белыми нитками шито. А мама, как ни странно, поверила!

Пару слов о климате который нас ожидал. Путешествие предстояло с 29 декабря по 21 января 2006 года - зима. Нас мог ожидать разброс температур от 0 С до 25 С. Возможны сильные ветра, сильные краткосрочные дожди, снег. В связи с этим мы запаслись теплыми спальными мешками, экстремальным обмундированием - флисами, термобельем, шапочками с виндблоком - не шибко уютно, зато заменяет гору одежды.

Навигация. В Интернете мне не удалось найти подробные карты Среднего Востока, поэтому GPS мы не брали. К тому же через всю Иорданию тянутся три большие параллельные дороги. Нам казалось, что заблудиться там просто негде, а в Сирии мы планировали оставить велосипеды в Дамаске и путешествовать, в основном, на общественном транспорте.
Связь. В больших городах в Иордании и Сирии есть Интернет-кафе. Мы купили в Иордании стартовый пакет местной компании, и все путешествие почти бесплатно общались с Украиной по ICQ. В Сирии мобильная связь дорога, но можно воспользоваться автоматическим роумингом иорданских карт (не забыть пополнить их еще в Иордании!). При покупке pre-paid карт в Иордании требуется паспорт, и подписать договор.



Иордания

Население Иордании - 5 млн. человек, 2 из которых проживают в столице - Аммане. Страна официально дружит со всеми: и арабами, и израильтянами.

Мадаба

Первые поселения людей на этом месте возникли еще 4.5 тыс. лет назад. Во II веке н.э. город становится частью могущественного набатейского царства. Затем город захватили римляне. Расцвет города начался с распространением христианства. Город упоминается в Ветхом Завете (Медеба).

Мадаба – город мозаик. Основная достопримечательность города – церковь святого Георгия. В церкви находиться древняя мозаичная карта Святой Земли. В центре карты расположен Иерусалим.

В 7 километрах от Мадабы находиться Гора Небо (мемориал Моисея). К мемориалу стекается множество паломников и туристов. Согласно Ветхому Завету, отсюда Моисей увидел Землю обетованную, к которой 40 лет вел израильтян, здесь же умер, и где-то в окрестностях был тайно похоронен.

В 2000 Иорданию посетил папа Иоанн Павел II. Среди мест, которые он посетил, были Мадаба и гора Небо. Гора Небо и Мадаба официально рекомендованы Ватиканом для паломничества.
С горы Небо очень красивый вид на горную часть Иордании и Мертвое море, в ясную погоду виден Израиль. Место совершенно умиротворенное, можно часами релаксировать глядя в даль, наслаждаться покоем, собой и окружающим миром.

В день нашего приезда у подножия горы Небо неспешно шествовали многочисленные говорливые туристы. Другая часть людей была немногословна и сосредоточена. Плотные кордоны военных внимательно всматривалась в проходящих - после взрывов в Аммане прошло всего пару месяцев.

На обратном пути от горы Небо подъехали до города на ржавом пикапе. Водитель, старый араб, по аглицки ни бум-бум, ни окей, полдороги что-то булькотел по-арабски, затем вернул затребованные ранее деньги. Из всей его тирады я понял суть: Аллах сказал ему с нас денег не брать. Спасибо.

Не задерживаясь в суетливой Мадабе едем дальше - по плану ночуем за городом. Остановились под пригорком, подальше от чужих глаз. Смеркалось. Валимся от усталости - в киевском аэропорту прождали вылет 6 часов, уже сутки как не спали. Только поставили палатку - на нас мчится разъяренный мужик, араб. Подошел ближе, увидел, что иностранцы, смягчился. Оказалось хозяин ближнего оливкового сада. Сказал, что собирается дождь, под пригорком место неудачное, пригласил заночевать в его саду.
Сил что-то делать еще нет и мы вежливо отказываемся.

Дороги Иордании пестрят множеством указателей населенных пунктов. На каждом из них надпись дублируется на арабском и английском языке. При этом расстояние до соответствующего населенного пункта указывается довольно редко.

На следующий день продолжаем путь в Аль-Карак. Затяжные изнурительные подъемы сменяются короткими спусками. Замечательные виды, чистое голубое небо. Дорога хорошая, на спусках чувствуем себя небожителями - разгоняемся до 65 км/ч. Больше - опасно, есть риск умчаться в пропасть.

На подъезде к горе Небо я с удовольствием разогнался на спуске. Погода солнечная, настроение радостное, дорожное покрытие отличное. Почему бы ни прокатиться с ветерком? Слева нависает холм, справа – обрыв. В самый апогей разгона неожиданно резкий и сильный порыв ветра чуть было не отправил меня к праотцам.

Местные жители реагировали на нас очень темпераментно. Иорданские дети и подростки, когда видели модные обтекаемые каски, красочную экипировку, яркие велосипеды, сильно за нас радовались. Радость проявлялась в том, что еще издалека они ватагой бежали к дороге, орали на всю округу "Hello! Hello! Hello! How are you?", пытались схватить руль, бросить палку, кинуть камень или, на худой конец, плюнуть в лицо.

Взрослые тоже когда-то были детьми. Теперь они выросли и поголовно передвигаются на японских пикапах. Вместо камней у них в руках руль! И они бибикают им непрерывно и самозабвенно, выдавая в воздух целые трели, в придачу весело галдя и гигигая из окон.

От такого плотного внимания поначалу чувствуешь себя звездой шоу-бизнеса. Через время этот балаган порядком утомляет, а громкие клаксонные гудки в спину вынуждают то и дело дергать руль в сторону и нервно оглядываться.

В огородах растут кактусы-деревья, вдоль дорог встречаются кедры. На обочинах часто видели обезглавленные трупы овец, иногда трупы собак. Что это значит так и осталось загадкой.
"Хулігани, гади, вбили коня ...".

В сельской местности столбы отсутствуют как вид. Электрические провода мирно вьются вдоль дороги по земле.

Где-то на полпути от Мадабы к Аль-Караку тяжелая дорога вознаграждается подарком в праздничной коробке с огромным красным бантом сверху. Длинный предлинный спуск с плато! Можно минут 15, то прямо, то огибая округлости поворотов, мчаться вниз. Ни о чем не думая, ничего не желая и наполняясь непреодолимой радостью бытия. Уу-уу-хх. И красоти-и-ища!!!
По завершению спуска дорога пролегает через плотину на большом озере. Далее снова следует подъем на точно такое же высоченное плато.

Серпантин дороги терялся где-то среди красивых белых облаков. Подвиги совершать не хотелось, и микроавтобус подвез нас до крепости в Аль-Караке.

Карак

Основная достопримечательность города - крепость крестоносцев.
Город был столицей нескольких древних царств. Упоминается в Библии. В ХII в. н.э. Карак захватили крестоносцы и на высоком холме выстроили хорошо укрепленную крепость. Крепость неоднократно осаждалась войсками небезызвестного Салах ад-Дина. В конце концов после одной из таких осад замок пал под ударами войска возглавляемого братом Салах ад-Дина. После изгнания крестоносцев в крепости хозяйничали арабы. В XIV владельцами оборонительного сооружения стали бедуины. Крепость несколько раз была серьезно разрушена. Достраивалась мамлюками и турками.

Множество огромных галерей, коридоров, различных помещений, с непривычки дух захватывает. Сурово, практично и мрачновато. Мы, дети компьютеров и мобильных телефонов, ходили, смотрели, щупали и пытались понять, как древний архитектор смог спроектировать эдакую махину? Как не запутался в этих хитросплетениях бесчисленных ходов и проходов? Множество стен, башен, несколько этажей, комнаты, перепады уровней, системы вентиляции, а у того бедолаги даже калькулятора не было. И странная штука – сооружение стоит до сих пор.

При осмотре большинства туристических объектов в Иордании и Сирии лучше иметь при себе фонарик.

Вечером, гуляя по Аль-Караку, остановились в изумлении перед памятником - из темноты на нас смотрел Богдан Хмельницкий - на арабском скакуне и с саблей!

После звонка к нам в отель забежали знакомые знакомых – два молодых араба. В Харькове учились. С ностальгией вспоминали жизнь на Украине и очень страстно признавались в любви к стране и девушке Юле из Харькова. Украинские общежития нанесли вред молодым людям – в отсутствии чужих глаз пили с нами водку и закусывали салом. По их признанию они со своими друзьями тайком покупают бутылку местного пива и тайком вшестером ее распивают. Горькие пьяницы.

Поговаривают, что охочие до алкоголя, для оправдания своего пристрастия, применяют к религиозным запретам формальные уловки. Аллах запретил пить вино - будем пить водку. Пророк сказал, что первые капли вина губят человека, так выльем первые капли и выпьем все остальные...

Маан

В Маан, как и планировалось, ехали на автобусе. Половина пассажиров автобуса – студенты. Среди них сильно выделялся один – лидер. Друзья Али учатся на компьютерщиков, он – на переводчика с английского языка. Порядком выпендривался. Что-то очень серьезно высказывался насчет врагов арабов, коммунизм и братьев мусульман. Ирак, Палестина, Иордания, Сирия, Иран – это братья. Они себя в обиду не дадут. Израиль, США – враги. На мобильном телефоне парень продемонстрировал фотографии Че Гевары, Фиделя Кастро, Уго Чавеса, а так же «это я со своим любимым автоматом так, это я со своим автоматом эдак, а это я со своим любимым автоматом вот эдак».

На автостанции таксист предложил свои услуги. Отказались, попросили рассказать, как попасть на дорогу, что ведет в Петру. Таксист не растерялся и в ответ рубанул гениальной услугой – такси поедет с нами, и будет показывать дорогу. Юморист.

На окраине Маана шибко продвинутые граждане с крыши дома швырнули в нас кирпич.
«Это конец, - подумал Штирлиц».
Далеко.
Недолет. И на том спасибо. Счастливо оставаться.

Местные особенности местного произношения сыграли с нами злую шутку. Несколько человек нам точно-преточно сказали, что до Петры fourteen (четырнадцать) километров и все время вниз - спуск. Надурили.
Уже смеркалось, но мы подумали "сколько тут ехать", да и местные студенты отсоветовали ночевать в Маане - небезопасный город. В реальности оказалось forty (сорок) километров.
До позднего вечера, на голодный желудок, в кромешной темноте мы бесконечно то поднимались в гору, то катились с горы, то снова в гору, то снова с горы, и искренне недоумевали «где эта долб…ая Петра»?

Петра

Петра - древний славетный город среди скал. Занимает целый горный район. Помните исхожую фразу про памятники древней Руси - "построена без единого гвоздя"? Про Петру можно сказать - построена без единого кирпича. Каждое здание целиком вырублено в скале или, если хотите, из скалы.

Поговаривают, что история Петры насчитывает не меньше 4000 лет. Город упоминается еще в Ветхом Завете. Когда в Петре появились набатейцы, которые этот город вырубили в скалах, никто толком не знает, но к 300 году до н.э. они там уже были. Петра, столица Набатеи, стояла на пересечении торговых караванных путей и была жутко богатой. На сокровища Петры покушались то греки, то римляне, то византийцы, то арабы. Такая беспорядочная историческая жизнь не могла не сказаться на судьбе города. После того, как там в 12 веке похозяйничали крестоносцы, активная жизнь в Петре практически угасла. Следующие несколько веков этими территориями заведовали бедуины, город занесло песком. Только в начале 19 века Петру "снова нашли" для цивилизации (взгляд из Европы).
Европейцы откопали занесенные песком каменные сооружения, а вот куда делись несметные сокровища набатейцев - неизвестно.
«Если бедуин сказал, что не брал, значит, он не отдаст».

Археологи откопали Петру на 15%. Остальные 85%, похоже, активно обрабатывают «черные археологи». Следы их деятельности можно увидеть во множестве. Достаточно отойти от основных экскурсионных маршрутов на соседний холм. Кто эти трудяги-старатели, легко догадаться: Петра отдана в пользование бедуинской общине. Вот они и пользуются…

Камни в Петре на ощупь шершавые и, если потереть ладошкой, легко крошатся в песок. Такой "песочный" город мог сохраниться только в сухом климате Иордании. В Украине или России подобный город размыли бы дожди, искрошили ветра. Бутылочки с красноватым, розовым, желтым песком продаются здесь повсеместно. Таких же оттенков окружающие скалы и здания древнего города.

Многие скалы имеют причудливые формы, и зачастую не поймешь: то ли эти изваяния дело рук природы, то ли человека.

Петра - странный город. Такое ощущение преследует непрерывно во время прогулки по Петре. Гигантские сооружения безмолвно взирают на пестрые фантики людей. Люди рождаются и умирают, государства появляются и исчезают, а Петра стоит себе и в ус не дует.

Считается, что большая часть раскопанных огромных строений - некрополи, там хоронили кости умерших. Судя по размерам некрополей, умерших туда можно было положить очень много. В те времена столько людей еще поискать нужно было, тем более мертвых.

Жители Петры проживали в вырубленных пещерах. Эти жилища напоминают дома пещерных городов Крыма (Шулдан, Мангуп, Эскикермен), только поболее будут. Кстати, в пещерных городах Крыма, так же активно орудуют „черные археологи”.

Билеты в Петру достаточно дорогие. Однодневный билет стоит около $30 с человека. Вычитал, как Кротов и его компания долго и безуспешно искали бесплатный пролаз в Петру. По случайности, мы такой проход нашли (для стесненных в средствах намек – «бесплатный» проход в противоположной стороне от платного :-) Хотя, судя по всему, существует не меньше четырех альтернативных входов.

Вечером в день приезда к нам в номер постучался паренек и подарил нам билеты в Петру. Турист оказался из Швейцарии. Год назад он с компанией путешествовал на велосипедах по Карпатам: Румыния – Украина. Контроль в Петре случайно не пометил их билеты как использованые, и они достались нам. Спасибо.

Петра двулика - несет в себе и восхищение, и разочарование. При взгляде на Петру, кажется, что за красивыми многоэтажными фасадами скрываются многочисленные просторные залы, красивые комнаты; что в скалах вырублены целые здания, дворцы. Увы. Ни красивых комнат, ни просто комнат. Чаще всего за входом располагается одна единственная комната. Без украшений, без интерьера. Голые некрасивые стены. У задней стены - ниши для погребения. Пожалуй, и все. Фасад есть, а дома нет. Из-за такого парадокса эти строения часто так и называют – “фасады”.

Рассказывать о посещении Петры дело неблагодарное. Опишу только пару интересных деталей, пару эпизодов.

Как только турист выходит из Сика на площадь перед Казной, на него набрасываются всевозможные продавцы-бедуины. Предлагают набатейские монеты (имитация под старину), черепки, ослов-верблюдов, цветной песок, оружие и всякую всячину. Сарацины довольно назойливы и напористы, отделаться от них непросто. Сказанное уверенным тоном “ля” (арабское «нет»), в подавляющем большинстве случаев срабатывает с первого раза.

Встретили Сашу из Одессы. Cаша, мужчина средних лет (подвижный, слегка хвастливый, по-одесски разговорчивый), стремился сфотографироваться на фоне всех достопримечательностей. В какой-то момент он громко заявил: «Мне только что бедуин предлагал набатейский секс!». Сначала мы опешили, затем попытались поддержать шутку. С кем секс, с бедуином что ли? «Нет с женщиной». А набатейский секс это что-то особенное? «Не знаю, но мне его предлагали. Я отказался» (по этическим соображениям мы здесь опускаем, почему Александр отказался от набатейского секса).
От такого сообщения мы совсем растерялись. Странно, набатейцев давно нет, а набатейский секс еще в обращении. С другой стороны, конечно, и такое бывает…
О проституции в Иордании мы не слыхивали. Может потому, что не интересовались? Ну ладно еще возле гостиниц, но здесь в пустыне, среди камней, как-то уж совсем экзотика. Во дают!
Через нескольких минут размышлений пришла догадка. Сашко ни слова не знает по-английски. По-видимому, бедуин предлагал ему купить набатейскую монету за шесть динаров (six - сикс), а нашему спутнику почудился «набатейский секс».
Вот он, генезис одесского юмора!

Продолжая тему секса, вспоминается, как в Петре один из осликов, которого я пытался запечатлеть на память, выразил мне свое ослиное презрение. Заметив, что его собираются фотографировать, осел окатил взглядом «как вы меня затрахали» и неспешно выкатил свой полуметровый телескоп. Как только снимок был сделан, ослик привел себя в исходное состояние.
Ответный выпад, сами понимаете, делать было не разумно: по размеру я уступал, а мое интеллектуальное превосходство неочевидно и недоказуемо. Пристыженный, я убрался восвояси.

Если бедуин заметит, что вы пытаетесь сфотографировать его или его скотинушку (осла, верблюда), он немедленно потребует с вас деньги. Якщо бедуін помітить, що ви намагаєтесь сфотографувати його самого чи його худобу (віслюка, верблюда), він негайно вимагатиме з вас гроші.

Основной вход в Петру - через Сик. Так называется узкий проход среди скал шириной 5-20 метров и длиной около километра, отвесные стены уходят вверх на 70-90 м.
Возвращаться той же дорогой через Сик нам не хотелось, и обратный путь мы выбрали через другое ущелье. Это ущелье издревле служит для отвода потоков дождевой воды от Сика.

Рассказывают шокирующую историю. То ли в 60-е, то ли в 70-е, дамба перед Сиком было в неисправности. Прошел сильный дождь. Потоки воды устремились в Сик и убили группу туристов вместе с гидом. Тогда погибло около двадцати человек.

На подходе к ущелью нас встретила стайка лопоухих и смешных козлят. А вон и бедуинское жилище на пригорке, верблюды привязаны. Откуда-то взялась черноволосая девчушка лет десяти, и стала изводить нас бесконечным «give me dinar”.
Большое красное яблоко было немедленно разделено пополам (для братика) и тут же с удовольствием и хрустом изничтожено.
Девчушка попрошайничать и забыла. Вдруг откуда-то сверху, со скал, как гром среди ясного неба, понеслась эхом арабская брань. Мамаша, которую мы так и не разглядели, что-то недовольно кричала дочери. Что именно, догадаться нетрудно. У девочки сползла счастливая улыбка и вновь понеслась заунывная бурлацкая песнь - «give me money”.
Говорим: мы же тебе яблоко уже дали, что тебе еще от нас надо? Девчушка отвечала по-взрослому: ага, яблоко - это мне, а еще другим надо, и кивнула в сторону жилища.
Девочка побежала впереди нас, якобы показывая дорогу и тем самым говоря – видите, я работаю, дайте денег. Сердце не камень: на 10 пиастров мы таки раскошелились.
Ущелье оказалось не для слабонервных. Временами проход сужается до метра, а то и меньше. Стены вздымаются вверх на 10-40 метров; порой стенки ущелья так по-змеиному изгибаются, что, запрокинув голову, невозможно увидеть небо. Потоки воды из камня вырезали такие скульптуры, создали такие фрески, сотворили такое безумство форм, красок, текстур, что страдать клаустрофобией было некогда - мы наслаждались.
То там, то здесь видны следы вертепа. Стихия в ущелье устраивает знатные кутежи. Сверху бессильно свисают иссохшиеся корни. Они напоминают чьи-то волосы наутро после ночи безудержного веселья.
В зимний период в ущелье не рекомендуют забредать. Обширный дождик, прошедший в горах, дойдет сюда мощным потоком. И поговорка «искусство требует жертв» может оказаться буквальной.

Под конец дня от усталости гудят ноги. От неимоверного количества увиденного (услышанного, пощупанного) туманится голова и подташнивает.

Наполненные впечатлениями возвращались в гостиницу. Наше такси уперлось в широкое полицейское авто. Яйцелоп из фильма "Кин-Дза-Дза" ехал очень неспешно и не позволял себя обогнать. На ходу обогащая мир новыми словами, мы отчаянно ругались и тащились следом по узким восточным улочкам.

В гостинице, щелкая местные телеканалы, открыли секрет знания иорданцами английского языка. В Хашимитском королевстве есть канал, по которому транслируют художественные фильмы на языках оригинала – английском, французском. На арабском - только субтитры. Просто и мудро. Да здравствует король!

Малая Петра

При желании можно съездить в Малую Петру (Little Petra). Километров 20 по шоссе в горы и вы там.
В Малой Петре жил народ победнее - ремесленники. Масштаб строений здесь поменьше и после посещения «большой» Петры место впечатляет не сильно.

“Фасадов” здесь мало. В основном - жилища людей.

Видно, что люди, здесь проживавшие, непрерывно боролись за воду. В каждом третьем доме расположен глубокий бассейн для воды, а скалы, крыши, стены, улицы покрывают борозды канавок. Сеть этих змееподобных борозд ведет в бассейны для воды. Похоже каждая капля в этом горном городе имела ценность и не должна была пропасть.

К нам пристал бедуин-проводник. Прогнать мы его так и не сумели, он неотступно сопровождал нас, навязывал экскурсию. Три английских слова (mister, ok, water) плюс жесты. В конце каньона, как и полагалось, мужик настойчиво потребовал денег. Проигнорировав крики «mister, no», “mister, stop” мы по-ребячески удрали в горы. Бедуин сел на лавочку и стал ждать возвращения непослушных туристов. Сделав круг через горы (слава Богу, не убились), мы вышли в центре каньона и направились на выход. А дядя-проводник все терпеливо ждал на скамеечке. Прости, если что не так.

Если, глядя на вход в Малую Петру, пойти влево (по грунтовой дороге), то через пару километров можно увидеть небольшое поселение бедуинов. Не тех «коммерческих» бедуинов, что торгуют в Петре, а настоящих, в процессе своей натуральной жизнедеятельности.
«Настоящие» бедуины, похоже, живут так же как 2 тысячелетия назад. Единственный современный атрибут, который мы заметили, – пластиковые канистры с водой.
Бедуинские шатры из тканей, иссушенные солнцем лица пожилых бедуинок, козы. Неподвижно и статично, застывший снимок. Только ветер гоняет туда-сюда песок. И от этого реальность становиться еще более очерченной, мистической, иррациональной.

Акаба

Южный раскованный город на берегу Красного моря. Встречается много женщин на улицах. Почти все без чадры. Любопытные девушки-школьницы позволяли себе открыто рассматривать нас и даже что-то спросили…

Здесь "сходятся" четыре государства. Если смотреть через Красное море на Египет - справа Израиль, слева - Саудовская Аравия. На берегу высоченный шпиль-флагшток с гигантским флагом Королевского Хашимитского королевства Иордания. Флаг занесен в Книгу рекордов Гиннеса, как самый большой в мире (по непроверенным данным: 60х30 метров, 400 кг, флагшток – 136 метров) Поговаривают, флаг хорошо виден из Элата и несколько смущает израильтян.

Заехали на местный рынок за продуктами. Брожу по рынку, скупаюсь. Тепло. Расхаживаю в своей любимой футболке. Футболка старая, в состоянии полураспада, покрыта миллионом микроскопических дырочек. Встретилась харчевня. Зашел подкрепиться. Феляфели, хумус, чай. Арабы-посетители подивились, что иностранец зашел в такую забегаловку, присел рядом с ними, еще и ест без всякого зазрения. Стали знакомиться. Прикинув, что моя одежда не лучше их одежды, а лицо обветренно, они предположили, что я иностранный работяга из порта.

По примеру Кротова разбили лагерь под навесами на общественных пляжах. Погода солнечная, можно сказать, теплая, вода градусов 18-20. Не обошлось без ложки дегтя. Сильный ветер вдоль берега таки не позволял расслабиться на полную катушку.

Местных граждан на берегу почти что нет – зима.
«Накинули» неопренчик и пошли купаться. Предупрежденный о морских ежах я первым делом засунул в воду лицо в маске. И-и-и, о ужас!!! Дно непрерывным ковром устилали сотни морских ежей. Маленькие тельца утыканы длиннющими (по 10-15 см) иглами. Распластавшись по поверхности воды, мы прокрались на глубину. Коралловые заросли просто тянутся вдоль общественных пляжей на глубине от 0.5 до 4 метров. Никакого акваланга не требуется. Полюбоваться подводными красотами можно с помощью маски-ласты-трубки. Стайки подводных коньков, множество пестрых рыб, несколько разновидностей кораллов (веточками, трубочками и в виде огромных наплывов, похожих на чьи-то мозги), змееподобная рыбка-злючка с острыми зубками и белесым телом, и даже подводная черепаха с клювом – оторваться от созерцания невозможно.

По ощущениям Красное море вкусное и дружественное.

Когда стемнело, напротив нашей палатки остановился джип. На крыше машины были четко видны очертания пулемета.
„Пан має не тільки рацію, а і кулемет.”
Один подошел проверять документы. Другой, с автоматом, стоял в стороне и держал нас на прицеле. Проверяющий офицер, на мою попытку подойти сбоку и подсветить своим фонариком, отреагировал четко – резко отступил в сторону.
Ни раздражения, ни дискомфорта мы не почувствовали - местные вояки работу делают быстро, корректно и вежливо. В конце, как обычно, «Welcome to Jordan».
Честь им и хвала.

На следующий день нам подсказали, что на пляже есть русские. Оказалось, семья сибиряков из Новосибирска. Папа, мама и дети подолгу плескались в воде. Мы удивились – из-за сильного ветра долго не покупаешься – быстро замерзаешь. Папа-сибиряк самодовольно осклабился: „Да у нас ща морозу минус 25 по Цельсию, нам здеся курорт, теплынь немеряная и все такое...”. Мерзляки украинцы понимающе закивали: „Сибирь – эта-а да-а, Сибирь - это не то шо Киев”.

Каково же было наше изумление, когда на обратном пути, в самолете, нам вежливо и хладнокровно объявили, что в Киеве 25 градусов мороза. Тогда перепад температур для нас составил 40 градусов!!!

Вечером к нам снова приехала машина. Уже без пулемета. Из машины снова вышли двое дядей. Без камуфляжа, в городской одежде. Один остался в сторонке. Другой, невысокий дядька, рубаха-парень, улыбка до ушей - „щирий йорданець, селянин, в вуса собі всміхається” - хи-хи ха-ха, к нам, мол как дела, как житуха, кто такие, отколь да куда путь держите, хи-хи ха-ха, как вам здесь, ну лады, бывайте мужики. Мужичонка, попрощавшись с нами, отошел на пару метров, и, по-видимому, закончив спектакль, совсем выпал из образа – вынул из-за пазухи бинокль, и, совершенно не смущаясь кромешной темнотой, уверенно посмотрел вдоль пляжа.
Вот такое оно, иорданское ГБ...

Дорога к Мертвому морю

Должен признаться, что это была самая экстремальная часть путешествия. Нас чуть не подстрелили.

Выехали из Акабы спозаранку. Двигаться было очень трудно, как сказали бедуины - "сезон ветров". Встречный порывистый ветер совсем останавливал велосипеды, гасил любые попытки хоть чуть-чуть разогнаться, изматывал неимоверно.

Ветер был такой силы, что проникал под манжеты ветровки. В результате рукава, грудь, живот, спина куртки надувались и пузырились. По ощущениям - телепузик в скафандре.
Нам хронически «везло». На протяжении всего нашего путешествия по Иордании дул ветер. И куда бы мы ни двигались – на юг, север, восток, запад, - ветер, за редким исключением, дул навстречу. Сезон для путешествия на велосипедах, похоже, был выбран неудачно.


Чтобы хоть как-то сберечь силы ехали паровозиком, впритык, ноздря в ноздрю. С перерывами, в таком режиме, за день намотали 55 км, а устали как лошади. По возможности старались подъехать на попутном транспорте.

Высаживая нас посреди пустыни из микроавтобуса, бедуины в последний раз предупреждают, что здесь лучше не ночевать - шакалы и пограничная зона. А нам что? Дорога вдоль израильской границы тянется километров 250, гостиницами и не пахнет, так не спать что ли?
На сутки отстаем от графика. Поэтому, включив на всю мощу иллюминацию, едем еще около 30 км. В темноте ехать приятно. Меньше машин и полное отсутствие людей. Тихо, почти нет ветра. Попытки с дороги разглядеть для ночлега какую-нибудь складку местности, которая прикрыла бы от всевозможных бдительных граждан и органов, не увенчалась успехом.

В очередной раз что-то такое померещилось и, оставив Сашу с велосипедами на обочине, иду с фонариком смотреть место для стоянки. Вот оно, вижу, наконец-то, искомое - замечательная ниша! Тут меня разбирает зло: сначала Саша сдержанно зовет с дороги, потом слышу нервно-истеричные сопли какого-то араба. Усталость смертельная, какого надо этому сумасшедшему на всю голову арабу, мы же не в твой огород залезли. Да и Саша хорош, я же делом занимаюсь, не может сам разобраться?

Выхожу на дорогу, направляюсь к арабу, который в очень обеспокоенном состоянии: глаза на выкате, лицо блестит испариной, руки трясутся, что-то истерически орет и пятиться. Недовольно, устало, пру на него нахрапом и совершенно по-русски: "Какого тебе надо?...".
Замечаю в руках у араба автомат (темно было). Сзади подбегают еще двое, в камуфляже, на ходу примыкают штыки. Старший секрета, эдакий здоровила, знает английский и кричит дать паспорта. От усталости я туповат, до меня все еще не доходит степень опасности, раздраженно резко разворачиваюсь и ...твою мать… слышу лязг передергиваемых затворов.
Дальше события разворачивались по схеме, хорошо знакомой по голливудским фильмам. Медленно, пятясь задом, чтобы было видно мои руки, иду к велосипеду, из баула медленно достаю документ (а Саша Стельмах - свой), медленно подхожу, медленно отдаю паспорт и медленно отступаю на несколько шагов.

Да-а, вот это вляпались, на пограничный секрет напоролись. Первый араб, по-видимому, нас очень испугался, слава Богу, палить не начал. До границы с Израилем один километр.
"Жила была девочка, сама виноватая...".

Быстрый допрос: кто, куда, откуда, что тут делаем, чего я ТУДА ходил, и что я ТАМ делал, обыск баулов и через 20 минут уже все улыбаются и закуривают. Долгие переговоры по мобилке и мы понимаем, что "наконец-то сегодня поесть и поспать" откладывается на неопределенное время.

Минут через сорок-пятьдесят приезжает Капитан и его солдаты. "Бумер" - отдыхает. Огромный, с хищным блеском, черный пикап, на крыше колдобина - двухметровый пулемет.
Повторный допрос. Капитан молодой, нарванный, добирается до цифрового фотоаппарата и изучает правдивость нашей "легенды". Долистывает до изображения осла в Петре и задает совершенно глупый вопрос:
- What is it? (что это?).
- Осел, - говорю.
- Why is it? (зачем это?).
- Ну так, «музыкой навеяло».
- Why is it? - не унимался Капитан.
Терпеливо объясняю, что в Украине ослов нет, что осел для нас экзотика. Иорданцы долго и довольно ржут, курят, тыкают в нас пальцами и дружелюбно скалятся.

Капитана не хватило признать, что мы не Агенты Матрицы. Стали ждать Полковника. Ждали долго. Больше часа. По-видимому, тот ехал издалека. Может, даже, его из постели вынули.
Полковник был похож на мексиканского дона Хулио, невысокий, солидный, седовласый. Еще он был похож на доброго, строгого и справедливого Папу. А все мы, включая солдат с автоматами, командира секретной засады и нагловатого Капитана, - на его непутевое потомство.
Пока Капитан докладывал, мы стали бесцеремонно жрать лепешки и переодеваться, так как порядком замерзли. Солдаты сквозь темень присматривали за нами. Сохранялась опасность, что мы исподтишка завалим к чертовой бабушке всю эту модную дискотеку. Да вы же понимаете, мы - люди серьезные, по мелочам не размениваемся - решили подождать ихних Генерала и Маршала, да те, сволочи, так и не приехали :-)
Полковник улыбнулся нашим жующим рожам, и сообщил, что, мол, тут ночевать нельзя (вот это новость!). Если мы тут заночуем, они нас застрелят, и снова улыбнулся.
"А глаза такие добрые-добрые...".

Дальше, по Сценарию, Полковник должен был предложить подвезти нас туда, где МОЖНО ночевать, к цивилизации. Полковник, словно прочитав наши мысли, улыбнулся снова, и, презрев Автора и Сценарий, предложил самостоятельно переться по трассе еще 10 км и заночевать на территории военной части.

Увы, ни через 10, ни через 30 км мы не встретили военной части, но это уже отдельная история.
Иншала.

Мертвое море

Что такое Мертвое море? 400 м ниже уровня моря и 30% соли в воде.
Купаться лучше в местах впадения горячих источников, что бы сразу обмыться от соли.
На один из таких источников добрались к одиннадцати вечера субботы. Источник во дворе гостиницы. Вокруг бедлам - много машин, куча арабов. Арабы бегают в одних плавках, очень возбуждены, постоянно в движении, гомон, на склонах десятки костров.
Спрашиваю у хозяина гостиницы поставить палатку во дворе.
Тот уточняет:
- Твой друг женщина или мужчина?
- Мужчина.
- Тогда ставь.

Источник представляет собой каскад прудиков, которые переливаются друг в друга. Самый верхний - самый горячий. Чем ниже, тем холоднее.
Сижу под водопадиком из верхнего пруда, расслабляюсь. Теплые струи водопада убаюкивают, вода пенится, в голове всплывают бурные карпатские речки, такие родные и такие далекие.
Хочу домой.

Подданные его Королевского Величества входят в раж. Человек тридцать парней, то положив руки на плечи, то взявшись за руки, водят хороводы, пускаются в дикие пляски. "Дикі танці" та й годі.
Стало понятно, что это место сугубо арабское, сокровенное, не для туристов. Иногда внутри меня что-то сжималось. Толпа есть толпа. Казалось, вот-вот им наскучат их игры, и они, заметив нас, придут и начнут разбираться, кто тут верный, а кто подглядывает.
Раскрепощением, радостью, весельем веяло отовсюду, при этом в воздухе витала некая тайная торжественность, ритуальность, вознесенность.
Ни алкоголя тебе, ни наркотиков. Наши братья славяне, в большинстве своем, так не умеют. Возможно, иорданцы "завелись" в честь некоего исламского праздника - жизнь и религия в Иордании связаны очень тесно.

Пару девушек, как мне показалось, я видел у костров, однако участия ночных в купаниях и праздничных вакханалиях они не принимали.

Празднество продолжалось до самого утра.

Утром возле отеля оказалось пустынно. Машины уехали и увезли в себе хозяев. Нашим взорам открылся «последний день Помпеи». Только вместо пепла - мусор. По всей округе целые горы свежего мусора и остатков гниющей на солнце еды. Старый мусор устилал ковром оба берега ручья. Сотни тысяч мух сидели на наших вещах, миллионы мертвых мух лежали по всей округе. Ужас! Кошмар! Антисанитария! Развели тут компостную яму! Наша санэпидемстанция получила бы нервный удар, закрыла ручей даже для осмотра, опломбировала бы печатями, а воду обеззаразили бы кипячением и тонной хлорки!

Солнце поднималось. Огромные автобусы каждые полчаса привозили на омовение в священных теплых водах стайки детишек. Маленькие легковые машинки привозили пожилых арабских джентльменов и леди, которые, чинно поддерживая друг друга, не спеша и умиротворенно, шествовали к ручью ополоснуть утомленные годами ноги.

Ощущение от Мертвого моря – комфорт и безопасность.

Группка подростков на берегу, увидев, что я купаюсь, стала интенсивно жестикулировать. Мне показалось, что они меня провоцируют – мол, слабо нырнуть. Ну конечно не слабо, «шо ж ми не козаки" – нырнул – о чем немедленно пожалел. Глаза я сильно зажмурил, а вот в носу стало невыносимо жечь, пришлось срочно грести к ручью, полоскать нос.
Подростки не покидали попыток мне что-то донести. Закончилось это тем, что один из них, лег на воду рядом со мной, взялся за руку (я лежал на спине), так и поплыли. Когда мы отплыли, лег параллельно мне на спину, взялся за мою ногу и закрыл глаза. Из вежливости я тоже взял его за ногу. Полежали. Потом были разные другие реверансы. Какие-то мальчишеские игры…
Вернулись. Следующий подросток. Опять вместе поплыли. Выполняя все эти непонятные действия, я мучился в догадках, что это за странные парные пируэты. Обряд, игра? Постоянно отгонял от себя навязчивую мысль о нетрадиционной ориентации – здесь это наказуемо. Что же это, елки палки? Меня надоела эта непонятность. В метрах пяти от берега я отодрал от себя руки подростка и спокойно поплыл себе к берегу. Мальчишки на берегу сначала онемели, затем их глаза расширились от ужаса, потом они стали активно жестикулировать, умоляюще что-то кричать и показывать мне за спину. Обернувшись, я увидел: парень, что есть духу, зажмурил глаза, лупит беспорядочно, в истерике руками о воду и … ревет…, причем так обиженно, с соплями во все стороны, как трехлетний ребенок, который потерял МАМУ.
В этот момент все стало на свои места – дети пустыни не только не умеют плавать (на Мертвом море это и необязательно), ребята панически боятся воды, и я им был нужен в качестве поводыря.

Место крещения Христа на реке Иордан

После купаний в Мертвом море мышцы совершенно расслабились, и крутить педали совсем не желали. Тем не менее, мы умудрились заблудиться. Кто же мог догадаться, что искомое находиться по указателю "Baptist Site".

Вдоль дороги тянулись помидоровые поля. Поля иорданские, а натура наша, украинская, свое взяла. Остановились, угостились. «Шара» - и на слух приятно, и на вкус сладко.

По встречной полосе проехали наши коллеги. Он и Она, на шоссейниках. В отличие от нас, в облегающих велокостюмах, без вещей, только с легкими рюкзачками. Кто они, откуда? Может москвичи? По-видимому, живут в гостинице в Аммане и делают радиальные выезды. Что ж, удобно. Жаль, поздно заметили, не пообщались.

По трассе сновали многочисленные грузовики и грузовички. Время сбора очередного урожая. Апельсины, мандарины, лимоны, помело, помидоры, кабачки и куча всего остального.

Заночевали у обочины на пригорке. Натянуло тучи - дело к северу страны. Меж туч прорезалось солнце и красиво подсветило мечеть на холме.
На ужин были те самые помидоры, ящик апельсин и сало. Откуда-то пришел восьмилетний мальчик и с интересом за нами наблюдал. Недалеко жили бедуины. Подумали - их пацан. Оказалось - палестинский нигер. Он так и сказал - "нигер". Безо всякой расовой дипломатии. Когда дело дошло до еды, я слегка переживал за моральное и религиозное здоровье мальчика. До сего момента мы "ЭТО" прилюдно не делали. От греха подальше. Палестинский мальчик во все глаза таращился на сало, стараясь всеми силами вникнуть в природу явления. К счастью, ему этого не удалось. На расспросы отвечали уклончиво – мол, сугубо украинская еда и точка...
Утром, заподозрив, что заблудились, несколько раз спросили дорогу у военных и полицейских. Те, не моргнув глазом, дабы не ударить лицом в песок, отвечали, да-да, вы правильно путь держите добрые молодцы, туда вам и дорога ... welcome to Jordan, счастливого пути и фирменная улыбка.
Ха-ха.
Затем мы битых два часа штурмовали крутой подъем на перевал, по дороге, как оказалось, совсем не в ту сторону. Там же, нас жестко побило дождем и градом, вымокли до нитки. Одним словом промахнулись мы мимо места крещения Христа на Иордане. Возвращаться не было сил, и мы направились к следующей цели путешествия.

Пелла

В этом месте люди осели со времен палеолита. За 2 тыс. лет до н.э. здесь уже существовал город. Пелла названа солдатами Македонского в честь родного города полководца. При римлянах она входила в состав Декаполиса. Славу городу принесли горячие целительные источники, богатство – караванная торговля. Со временем Пелла стал христианским центром. На сегодня город официально рекомендован Ватиканом для паломничества.

Место историческое, священное, но сегодня смотреть здесь практически нечего. Невнятные развалины в состоянии раскопок - из желтой глины торчат белые камни. Нормально восстановлен только один греко-римский храм.

При выезде из Пеллы несколько раз малышня и подростки попытались забросать нас камнями. Подрастающее поколение трусовато и любит кидать булыжники исподтишка. Действенный метод: на ходу посмотреть пристально в глаза и укоризненно-угрожающе покачать головой – не делай этого, хуже будет. На Сашу покушаются реже. К старшим здесь относятся с уважением.

Гадара

Дорога к Гадаре пролегала через лимонные сады. Поспевал зимний урожай, и воздух был наполнен тонким и нежным ароматом. И пахло отнюдь не лимонами - неимоверным коктейлем эфирных масел, которые источали листья и плоды тысяч лимонных деревьев.
Дорога повернула направо. В ста метрах – Израиль. На высотках с обеих сторон пулеметные гнезда. Пейзаж мрачноватый, улыбаться не хочется. Дорога пошла резко в гору. Река осталась внизу. Берег иудейский и берег мусульманский – между ними пропасть. С одной стороны на другую на большой высоте повис старый полуразрушенный мост. Живописно. Тихо. Сюрреалистично. Голландские высоты. Где-то недалеко граница с Сирией. Ну да ладно – нам туда еще рано.

Гадара - древнее поселение, которое при греках (III в. д.н. э.) выросло в целый город. При римлянах в составе Декаполиса (союза десяти городов) Гадара сказочно богатела, мощно развивались торговля, строительство, искусства. В период своего расцвета Гадара была одним из ведущих интеллектуальных центров Римской империи, городом поэтов, философов, художников, актеров, ученых. Искупавшись в теплых источниках неподалеку, римские вельможи любили здесь отдохнуть и развлечься. Затем Гадара досталась Византии, а в VII в.н.э. хозяевами города стали мусульмане.

Город вытесан из темного камня и выглядит невесело. Колонны, аллеи, дома, храмы, террасы, портики, амфитеатры, базилики, склепы, бани. По преданию по этим улицам бродил Христос. На горизонте видно Галлилеево море. То самое, по которому, как посуху, ходил Сын Божий.

Совсем стемнело.
Зашли в харчевню. Угостились стандартным набором: феляфели, хумус, салат, чай. Пообщались с жителем Гамбурга. Путешествует один, автобусами. Еще один сумасшедший.
Решили проехаться потемну, сколько получится, и заночевать в палатке. Купили хлеба и покатили.

Хребтина, по которой катимся, кажется бесконечной. Проехали километров тридцать, а заночевать негде. «Чередой дочерей» - села. С обеих сторон дороги ниточкой – дома. Ни просвета, ни прогалинки. Холодает. Моросит дождь. Хочется определенности и спать.

Делать нечего - заходим в какой-то двор. Стук в дверь. Жена хозяина знает английский. Проблема не в этом. Пятнадцать минут, используя английский, арабский и «крокодил» мы повторяли одно и то же. И вот победа. Хозяйка осознала: то, что иностранцы просят разрешения заночевать в саду – не изъяны ее английского – а правда. Еще минут десять нас отговаривали от такого безумного поступка - это холодно, непонятно и неправильно.
Поставили палатку. С одной стороны палатки растет олива, с другой – лимон. Приятно.

Хозяин Калах – школьный учитель. Жена – домохозяйка. Шестеро детей.

Совсем недавно, согласно статистике, иорданская семья заводила в среднем шестеро детей. На сегодня, благодаря усилиям властей королевства, этот показатель уменьшился вдвое.

Хозяева вынесли на улицу стол, стулья, угощенья и потекла беседа. Хозяйка оказалась приятной и интеллигентной. От нее веяло добром и материнством.
Калах – большой ребенок, где-то нескладный, немножко резкий, спонтанный и непосредственный. Его жена – воплощение женственности и мудрости. Неторопливая, мягкая, обволакивающая. Незаметно направляет действия мужа, подсказывает, как обращаться с гостями, невидимо руководит беседой. Не успевали мы что-то постесняться спросить, как нам это подсказывали, не успевали мы что-то захотеть – нам это давали.
Спасибо вам.

Калаху очень понравились наши налобные фонарики. Утром он осторожно попросил подарить. Я пожадничал. Сказал, что поход еще длинный, без фонарика никак - правда. Саша подарил свой. Через два дня мой фонарик навсегда сломался.

Арабы, которых мы встречали до этого, не отличались открытостью. Жена, дети, дом – это inside. Тем паче для иностранцев. Камерность, герметичность. Гостеприимство всегда имело четко очерченные рамки. Часто сугубо коммерческие. Молодые зачастую совершенные балаболы - да мы с вами такие братья на век, Украина -forever, вы для нас самые дорогие гости, да мы для вас все что хотите, и т. д. А за словами - пустота. Настоящего душевного общения не получалось. Всегда – отрезок, дистанция.
Арабские женщины - отдельный разговор. Закрытые, отстраненные. Так требует культура и религия. Многие носят чадру, особенно в сельской местности. Бывает, лицо открыто, бывает, видны только глаза, бывает, даже глаза занавешены сеточкой. Пытаясь понять, чем здесь живут женщины, временами я пристально вглядывался в лицо какой-нибудь мусульманки. Саша Стельмах, шутя, по-отечески, предупреждал: смотри, здесь с этим строго, еще один такой взгляд и заставят жениться!!!


Ирбид

Предместья Ирбида. В честь большого исламского праздника - выходной. Горожане в приподнятом настроении массово снуют по улицам, улыбаются и радуются жизни. На залитых кровью тротуарах валяются трупы сотен свежезабитых овец. Солнечный и теплый день. Ехать легко и приятно.

У детишек спросили дорогу. Из двора вышел отец, с доброй дружелюбной улыбкой и окровавленным фартуком. Усадил, традиционно гостям принесли кофе, воду, конфеты. Разговорились. Овец принесли в жертву. Курбан-байрам – один из самых почитаемых в исламе праздников. Четверть мяса полагалось скормить гостям. Нам, гостям, мяса не предложили. То ли мясо еще не сготовили, то ли мы не подходящего вероисповедания.

В Иордании около 5% населения христиане. Мусульмане к христианам относятся толерантно. К тому же, Христос в исламе – почитаемый святой.

Ранее, при встречах, называя свое имя, в лице собеседника я замечал мимолетное удивление и растерянность, но не придавал этому значения. Отец семейства поведал нам секрет. Оказалось у арабов имя «Дима» - женское.
Меня такой сюрприз немало смутил. Всех присутствующих я немедленно уведомил о твердом намерении в дальнейшем представляться только полным именем – Дмитрий. Араб в ответ мягко улыбнулся, и сказал, что я погорячился. Дима – хорошее имя. «Дима» обозначает Небо. А Небо приносит в пустыню дождь.
Так я стал «Димой, приносящим дождь». Почти как «Поющие в терновнике»!

В Ирбиде зашли в местный фаст-фуд. За соседним столиком сидела стайка детей от 5 до 12 лет. Без родителей. Дети ели, чувствовали себя раскованно, сильно шумели и слегка хулиганили. Несмотря на это обслуживающий персонал даже бровью не повел, ни грозного тебе взгляда, ни замечания, ни недовольства. Дети здесь святое. Дети – будущее.

Джераш

Люди на этом месте осели еще со времен Каменного века. Эллинистический город появился здесь где-то во II в. до н.э. Позднее римляне включили Джераш в состав Декаполиса. Город посещал Иисус Христос.
Судьба Джераша сродни судьбе Помпей – в какой-то момент город был законсервирован гигантским грязевым селем. Благодаря этому из всех городов Декаполиса Джераш сохранился лучше всего. Добрая половина города недоступна для археологов, так как современный Джераш построен поверх древнего.

Смеркается. Стоим на тротуаре, думу думаем, усами шевелим, воздух нюхаем - и где бы нам заночевать. В центре гостиница дорогая. Вторая бог знает где, но, похоже, тоже дорогая. Думали плодовито - из магазинчика "Кодак" вышел продавец и расспросил, кто мы, что мы, куда путь держим, и чего пригорюнились.
- Да вот, - говорим, - там дорого, а тут – негде. Палатку в самом центре города как-то неудобно ставить. В Киеве, например, милиционеры бы нас не поняли, может даже, больно причинили за такое действо.
- Тю-ю-ю, - відповідає наш співрозмовник на чистій агліцькій мові, - які проблеми, шановні українські брати, ставте намет отам, поміж іподромом, якому 2 тисячі років і колишнім римським містом, котрому більше ніж 2 тисячі років.
Почесали мы велосипедные каски на затылке, покряхтели и молвим:
- Так напротив же полицейский участок.
- То є гарно, будете під надійним захістом, у безпеці.
- А если прийдут и начнут арестовывать?
- Та-а-а не прийдуть. А якщо прийдуть кажіть собі: "ноу инглиш, ноу инглиш", та й годі. Якщо й це не допоможе, зателефонуйте мені, я все владнаю.
Сказано - сделано. Разведка показала, что напротив обычного полицейского участка, на пригорке, находиться к тому же участок "туристической полиции". Между двумя полициями нам и предстояло заночевать.
Дородный дядька, в широких лампасах, широких погонах и с наетой пузякой - "туристический полицейский", смекнув, что мы топчемся в ожидании темноты, неторопливо подошел и честно спросил:
- Вы здесь ночевать собираетесь?
Оторопев от такой наглости, я сходу нас выдал:
- "Yes".(ох уж эти хитрющие иорданские полицейские!)
- Ну идемте, покажу вам, где можно - и отвел нас на территорию, где мы и наметили обосноваться.

Чтобы за ночь туристы не превратили ихний иорданский песок в нашенский украинский чернозем, офицер показал туалет при туристическом центре, чистый, бесплатный и с горячей водой.
Развивая достигнутый успех, мы отнесли в полицейский участок заряжаться аккумуляторы – пусть почувствуют свою причастность к мировому туризму. "Не имей сто рублей, не имей сто друзей, а имей одну наглую рожу".
Шукран. Шукран. Шукран.

Утром пошли осматривать город-музей. Джераш впечатляет. Греческие и римские храмы соседствуют с христианскими церквями, соборами и мусульманской мечетью. Улицы, площади, торговые ряды, бани, театры, фонтаны. А вид сотен, уходящих за горизонт колонн, вызывает одно сравнение - „як бурьяна”. Древняя мощеная дорога будит воображение, и с легкостью видишь на этой улице колесницы с вельможами, легионеров в амуниции и бредущих неторопливо горожан.

Джераш сложен из светло-желтых камней. Возможно благодаря этому, даже приземленные массивные сооружения выглядят легко и солнечно.

В городе два амфитеатра – на 1600 и на 3000 мест. Когда подходили к большему амфитеатру услышали звуки волынки. Наше удивление возросло, когда мы зашли внутрь. Вместо шотландцев по сцене с волынками вышагивали темнокожие арабы. Целый оркестр в юбках.

Недалеко от Северных ворот я заметил полянку странных растений. На коротких стебельках располагаются плоды - маленькие продолговатые шарики: зеленые, мохнатые, по форме напоминающие мяч для регби. Захотелось одно из них сфотографировать крупным планом. Присел. Решил отодвинуть в сторону соседнее растение, чтобы не влезало в кадр. Как только я прикоснулся к нему, плод взорвался, лицо забрызгало содержимым. Первая реакция - шок: Что же будет с моими глазами?
Глаза не жгло, ко мне вернулся разум и я расхохотался. Не зря в школе учился! Мохнатое растение, которое меня напугало – бешеный огурец. Вот так встреча. Хи-хи. Меня использовали для размножения!

На древнем ипподроме, что перед музеем, каждый день проходит театрализованное действо с римскими легионерами. Увы, посмотреть на оное нам не удалось – в стране выходной день - пятница.

Сирия
Население Сирии 16 млн. человек, из них 3 млн. проживает в столице страны - Дамаске. Около 15% населения составляют христиане. Страна серьезно не дружит с израильтянами. На две трети территории раскинулась Сирийская пустныня.

Граница

В этом путешествии сложилась традиция: днем мы что-то осматриваем, а ночью, спаси Господи, куда-то едем. Иордано-сирийскую границу пересекали так же, потемну.

Катимся по нейтральной территории. Нейтральная полоса на этом переходе широченная - около 8 километров. С намеком на приграничный инцидент в Иордании, шутя предлагаю Саше разбить лагерь прямо здесь. Мой напарник шутку понимать не захотел и рассмотрел вопрос с глобальной точки зрения. Сказал, что если начнут стрелять с обеих сторон, то может начаться война. Угрюмо так сказал. Пессимист.

На дороге, возле будки, стоит сирийский пограничник, останавливает редкие легковушки. Мы приближаемся на велосипедах с хорошей скоростью, с мощной иллюминацией и в светоотражающей экипировке. Увидев в ночи такое марево, пограничник впал в ступор, рука с жезлом безвольно повисла вдоль тела. Скорость мы не сбавляли и собирались служивого просто объехать – не машины ведь. Когда до пограничника оставалось метров пять, тот очнулся, задергался, забегал по дороге, судорожно пытаясь преградить нам путь своим телом.

Человек десять разных чинов раз двадцать проверили, нет ли в наших паспортах, по случайности, отметок о пребывании в Израиле. Малейшее подозрение, и от ворот поворот. Несмотря на визу в паспорте.

После всех формальностей, сели на велосипеды и продолжили путь. Проехали ярко освещенную остановку с лавочками, паренек с рюкзаком сидит, автобус ждет. Через полкилометра дорогу преграждает шлагбаум. Снова проверка, надеемся, последняя.

Вояка уж начал поднимать шлагбаум, да тут зазвонил телефон.
«- Кто говорит? - Слон».
При разговоре сириец косо посматривал в нашу сторону. Нам сие очень не понравилось. И оказались правы. Пограничник закончил разговор и кивнул «Езжайте назад!».
Душа ушла в пятки, сердце замерло. В голове пронеслась буря и миллионы предположений. Пограничник выдержал эффектную паузу и добавил: «Вы таможню проскочили».

Фу, блин. «Остановка» оказалось таможней.

Нас там уже ждали. В глазах трех мужичков таможенников светилось такое неподдельное счастье, что мы радостно заулыбались в ответ. Нас спросили, откуда мы, и с детским восхищением рассказали, какие мы классные. На прощанье служивые наконец-то спросили, что в баулах. «А-а-а, всякая хрень-дребедень». Таможенники “махнули рукой”, еще раз сказали, какие мы молодцы и пожелали счастливого пути.
Украинцы уважили таможню. Таможня дает добро.

Босра

В Босру мы попали поздно вечером. Лил дождь. На улицах безлюдно. В палатку совсем не хотелось. Издалека светилась крупная сетевая гостиница. Светилась синими огнями и непомерной дороговизной. Единственная гостиница на весь городок. Зашли. Самый дешевый номер стоил ...ого... . Столько платить мы не готовы. Из нашего старого путеводителя следовало, что можно недорого переночевать в городской крепости, но попасть туда нужно было днем. Набравшись наглости, спросили у мальчика-менеджера поставить палатку на территории гостиницы - постриженная травка в центре города, не так уж плохо в нашем положении. Мальчик подивился и с готовностью предложил вернуться к обсуждению этого вопроса позже, если с крепостью ничего не выйдет.

Поехали к крепости. Недружелюбная дверь из кованого железа да мрачный глубокий ров по периметру и сейчас, спустя 2 тыс. лет, надежно защищают крепость от незваных гостей. Одним словом, с ночлегом в крепости ничего не вышло.

Дело к полночи. В темноте под проливным дождем два велосипедиста обескуражено ездили кругами возле крепости. В сто пятидесятый раз за это путешествие мы не знали что делать. Путного в голову не приходило. Впрочем, непутевого тоже. И ни души.
«Улица, фонарь, аптека...».

Вдруг откуда-то из подворотни вышла тень и направилась к нам. Арабский Человек-дождя, узнав, что нам нужен ночлег, куда-то позвонил по телефону, и уже через 15 минут хозяин одной из кафешек заводил нас в свои владения.

Моцный бизнесмен предложил ночлег в кафе на топчане, туалет на улице, душ с холодной водой там же. Вялый торг, несусветную для таких условий цену немножко сбили. Да куда деваться.

Внутри холодно и сыро. Буржуйка не помогает. Само помещение сложено из крупных темных камней, включено в какой-то импортный музейный каталог, ему пара тысяч лет. Осознание этого немножко согревает.

Хозяин – молодой мужчина – модник, коллекционер и эстет. Музей, да и только. Кафешка целенаправленно наполнена старинными и колоритными вещами: посуда, инструменты, этническая одежда, статуэтки, различные предметы обихода – подобрано тщательно, со вкусом. Приятно и посмотреть, и потрогать, и в руках подержать.

Хозяин увлекается фотоискусством, хвастался, показывал альбом. Особенно хороши у него женщины велосипедистки – за пару лет до нашего приезда Босра оказалась на пути международного женского велопробега, то ли во имя мира, то ли во имя чего-то еще такого же доброго и гуманного. Судя по всему, местные джентльмены испытали серьезный моральный шок при виде фигуристых европеек одетых в короткие маечки и шортики. Фотокарточки оных до сих пор являются предметом особой гордости и эстетического наслаждения. Проворному ловеласу даже удалось завлечь дамочек в свои владения – кафешку: чаю, мол, попить да наряды сирийские примерить…

Город существует как минимум со II тыс. до н.э. Босра была северной столицей набатейского царства. Основным статьями дохода тогда были сельское хозяйство и караванная торговля. Со временем город отошел римлянам, затем Византии, затем арабам. Крестоносцы так и не смогли захватить Босру. В городе бывал пророк Мухаммед. Босра первая среди сирийских городов приняла ислам. Город упоминается в Библии.

По преданию, верблюдица, на которой ехал Пророк, опустилась на колени при его въезде в Босру. В одной из мечетей Босры обязательно покажут плиту с отпечатком копыта той самой верблюдицы.

Рядом с крепостью Босры – обширные развалины древнего города. Как и крепость, древний город сложен из темных камней и в дождливую погоду выглядит особенно невесело. Некоторые помещения исторических развалин сегодня заселены бедными семьями. Дети 5-12 лет из этих семей играют здесь же, среди руин.

Архитектура древних улиц носит отпечаток Римской империи. При этом, в отличие от Джераша, из глубины темного базальта на нас взирают тысячелетия именно арабской культуры и арабской жизни.
В городе живут призраки прошлого. Их ощущаешь телесно, они плотной субстанцией разлиты в воздухе, обволакивают строения и невнятно бормочут на ухо. Будто гигантский сель одним махом накрыл не Джераш (историки все напутали!), а древнюю Босру, и в одночасье законсервировал ту жизнь, те надежды, те устремления, тот смысл. Фимиам прошлого по сей день сочится из камней, будоражит чувства и путает мысли забредшего сюда туриста.

Из ближнего минарета неожиданно начинает петь муэдзин. К нему присоединяется второй, третий, четвертый … и вот уже десяток разных голосов со всей округи призывает мусульман к молитве. Каждый голос нитью переплетается с другими и вот уже в пространстве колышется нетканое полотно всепроникающих вибраций, город накрыт невидимой сетью, куполом. Когда этот звуковой поток прекращается, обнаруживаешь себя посреди древних развалин, беззащитно озираешься, чувствуешь себя глупо и неуверенно.

По всей территории Иордании и Сирии разбросаны тысячи минаретов. Пять раз в день муэдзины призывают правоверных мусульман к молитве. У большинства муэдзинов напевы мелодичны, схожи на песню. У иных - резки и неприятны. Совсем редко встречаются голоса, чьи речитативы совсем неудобоваримы и напоминают, к примеру, пропагандистские речи какого-нибудь диктатора. Сегодня муэдзинам не приходится чрезмерно надрывать свой голос, чтобы их услышали верующие, – на минаретах установлены ретрансляторы и современная звукоусиливающая аппаратура.

Основной достопримечательностью города является таки крепость. За время путешествия по Иордании мы насмотрелись немало. Тем не менее, когда мы зашли в Босре в крепость, у нас перехватило дух и дыхание. Крепость выстроена вокруг грандиозного древнего театра.

Театр был возведен во II веке н.э. Вмещает в себя 9 тыс. зрителей, в диаметре - 100 м. Над зрительскими местами натягивали шелковый тент, который защищал посетителей летом от солнца, а зимой от дождя. С помощью специального занавеса над зретелями разбрызгивали ароматизированную воду.

Театр опоясывает несколько этажей галерей. Ширина некоторых из них такова, что, на мой взгляд, там без труда проедет пятеро всадников. По периметру театра находиться все то, что необходимо для полноценного фортификационного сооружения – защитный ров, высокие стены, бойницы, различная оборонительная инфраструктура и подъемный мост на входе.

То ли благодаря умениям древних строителей, то ли благодаря стараниям современных реставраторов, но после сильного дождя внутри крепости я не заметил ни одного подтека, ни одного влажного камня, ни одной лужицы.

Как и другие амфитеатры, театр в Босре имеет именные места для VIP персон. Большинство мест для зрителей вытесаны из камня в виде лавок. Привилегированные места – из камня в виде кресел. Разместившись в центральном кресле, я почувствовал, как мои ноги вросли в землю, а в жилах загудела кровь. Окинув тяжелым взором сцену и зрительские ряды, я ощутил себя властителем: все вокруг - мое.

Вспоминается один случай. Знакомые дали примерить шинель НКВД 30-х годов. Шинель скроена таким образом, что когда ее одеваешь, плечи распрямляются, осанка выравнивается, живот «уходит». При этом чувствуешь, что преград, раздумий и сомнений в твоей жизни больше не существует. Ты прав, силен, неудержим.

В театре неимоверная акустика. Слово, сказанное на сцене даже шепотом, разлетается мгновенно во все уголки театра, без всякого микрофона.

Прогуливаясь по Босре, наблюдали любопытную картину. Булочных, харчевен, мясных и бакалейных лавок, размером с маленькую комнатушку, мы насмотрелись еще в Иордании. Тем не менее, зрелище, увиденное на одной из улиц Босры, нас порядком удивило. Представьте себе стандартный бильярдный стол, комнатушку чуть больше стола, так, что по периметру остаются только небольшие проходы (чтобы один человек смог протиснуться). Так вот, в комнатушке шла азартная игра: вокруг стола теснилось человек двадцать! Бильярдная…

Продолжение ниже.

Сайт размещения статьи – http://www.dikk.org.ua. Публикация статьи в других источниках только с разрешения автора.
Востаннє редагувалось 30.5.07 13:28 користувачем Dikk, всього редагувалось 4 разів.

Dikk
*
Повідомлень: 5
З нами з: 20.5.07 13:39
Стать: чол

Повідомлення Dikk » 30.5.07 12:48

Пальмира

В III тыс. до н.э. здесь уже жили люди. Пригодным для жизни этот уголок пустыни стал благодаря мощному источнику воды. Успешное экономическое развитие Пальмиры связано с удачным географическим положением. Оазис находился на пересечении древних караванных путей. В 64 г. до н.э. город был формально присоединен к римской империи, но де-факто еще долго удерживал свою независимость. Пик процветания Пальмиры пришелся на II в. н. э., а уже через пару столетий в Пальмире начался упадок. В VII в.н.э., когда от былого расцвета Пальмиры осталась только тень, город захватили арабы.

Как и планировалось, велосипеды мы оставили в Дамаске. В Пальмиру мы добирались автобусом Пульман. Сервис на высоте: удобный салон, кондиционер, стюард (чай, кофе, пакетики для рвотных масс) и скорость по трассе 110-130 км/ч.

Древняя Пальмира сильно разрушена. Тем не менее, город поражает своим размахом. Куда не кинешь взгляд, до самого горизонта видны остатки древних сооружений: от нескольких хорошо восстановленных строений до бесчисленных невнятных руин, о назначении которых могут догадаться только исследователи.

Древнюю Пальмиру полукругом обступили высокие холмы. Вершину одного из них венчает симпатичная арабская крепость, построенная в XIV в.н.э.. Крепость кажется неприступной, завораживает взгляд и манит к себе, как таинственная незнакомка. Хочется немедля рвануть к ней … и узнать.

По другим холмам щедрой горстью рассыпаны башни-усыпальницы. Башни служили склепами для состоятельных граждан Пальмиры. Башни высокие, в несколько этажей, построены I-III в.н.э. Один такой некрополь вмещает 200-400 захоронений. Башни стоят по одиночке, по форме квадратные и напоминают, виденные в каком-то фильме, грузинские крепости. Строения находятся довольно далеко, к тому же разбросаны, поэтому мы не стали тратить время, чтобы их осмотреть.

Перед самым главным административным зданием, агорой, когда-то стояла стела.
Стела – Тариф Пальмиры, имела ширину 5 метров, на ней были высечены больше 400 линий. Надписи указывали сумму сборов с караванов, шедших через Пальмиру. Если верить путеводителю, стела какими-то загадочными путями попала в Санкт-Петербург и ныне хранится в Эрмитаже.

Как и во всяком приличном городе того времени в Пальмире был выстроен театр. Здесь он маленький и уютный.

Жемчужиной древней Пальмиры можно назвать храм Бела. Храм занимает довольно большую площадь, стоит обособлено и отделен от древней Пальмиры огромной стеной. Начало сооружению храму было положено в начале I в.н.э. Сооружение посвящено божествам из пантеона Пальмиры: Белу, Йархиболу и Аглиболу. Письменных источников, посвященных божествам пантеона Пальмиры, не обнаружили, поэтому о них практически ничего неведомо. Известно только, что позднее Бела стали ассоциировать с Зевсом. Во дворе храма можно увидеть несколько древних барельефов.

В центре расположено самое священное помещение храма – целла, место, где размещались статуи божеств. Каменный потолок целлы украшен резьбой. Геометрический рисунок украшения полностью совпадает с тем, что Друнвало Мельхиседек называет базовой фигурой сакральной геометрии – Цветком Жизни.

По Пальмире мы путешествовали на верблюдах. Тренинг на рынке Аль-Камедия в Дамаске не прошел даром. В результате торга, похожего на партию в шахматы, цена на парочку кораблей пустыни была снижена в четыре раза. Хотя, честно говоря, до сих пор преследует ощущение, что я тогда перестарался.

Сделав кружок по древней Пальмире, мы слезли с верблюдов и направились к крепости, которая маячила вдали и уж давно тянула к себе магнитом. По пути, на окраине развалин Пальмиры, завернули к бедуинской мазанке. К нам вышла колоритная женщина с детьми и стала пытаться продать нам «исконно бедуинскую ручной работы» вещицу – китайское покрывало. На вещицу мы не позарились, а вот дать немного денег, чтобы сделать снимки, не пожалели – уж больно она была хороша, эта бедуинская мамаша, в своих традиционных бедуинских одеяниях.

Говорят, арабскую крепость на холме, долго никто не мог завоевать. Честно говоря, мне трудно представить, кому вообще могла прийти в голову мысль штурмовать этот замок. Холм-основа до того крут, что очень утомительно просто на него взобраться, причем без вещей и в нежаркую погоду. Если представить себя в амуниции, под палящим солнцем, взбирающимся по склону крутого холма, который полностью простреливается со стен, то ну ее в баню, эту крепость. Полюбовался и поехал себе дальше. Захотят кушать - сами выйдут!

Несмотря на то, что крепость на холме, ее окружает глубокий ров. Уж не знаю, наполнялся ли он водой, а если да, то каким образом, – электронасосов тогда еще не существовало.

Крепость изнутри кажется игрушечной и ненадежной. Будто сделана из глины и вот-вот развалится. Зато вид со стен замка потрясающий. Залюбоваться и не встать.

Со стен оборонительного сооружения видна вся древняя Пальмира. Взору открывается панорама: храм Бела, амфитеатр, башни-усыпальницы и четкие перпендикуляры улиц, очерченные остатками тысяч древних колонн.
К тому же, нежданно-негаданно, мы стали свидетелями неимоверной игры света и тени: лучи уходящего солнца, весело подмигивая сквозь прорехи сиреневых туч, нитями тянулись к земле и раскрашивали пустыню калейдоскопом замысловатых рисунков.
Сверху, из крепости, видно футбольное поле, очерченное толстым охровым ободом – дорогой. Однако великовато для футбольного поля – во много раз больше. Каково же было наше удивление, когда мы узнали что это – Верблюдодром, а охровая дорога – трасса для бегущих верблюдов, посыпанная специальным песком.
Внутри верблюдодрома вмещается несколько футбольных полей. Почти все они были заняты. Команды из местных, в футбольной форме, играли друг против друга. Спустившись с холма, мы подошли посмотреть к самому многолюдному полю. Игра шла довольно сумбурная и бестолковая. Время от времени матч прерывался – команды громко ругались и обвиняли друг друга в нарушении правил.
В конфликты (когда, к примеру, какой-то игрок распластался на песке после грубой подножки) активно включались зрители, которые во множестве стояли вокруг (четко разделенные на два лагеря с обеих сторон поля). В такие моменты становилось жутковато. Еще бы - стенка на стенку в центре поля. Арабы громко ругались, размахивали руками, делали много агрессивных выпадов и просто резких движений. Казалось, вот-вот начнется тотальная драка.
Проходило минут десять, пострадавшего уносили с поля, зрители возвращались «на трибуны», игра продолжалась.
В моменты таких разборок особенно щекотали нервы машины. Ржавые пикапы с кузовами, набитыми возбужденными арабами, на полной скорости выскакивали откуда-то из-за спины. С какими-то пьяными виражами въезжали на поле, резко тормозили, с заносом останавливались. Люди выпрыгивали-запрыгивали, а пикапы вновь куда-то мчались. Зрелище напоминало кадры палестинской хроники середины 90-х из сектора Газа.
Ощущение, что вот-вот, как в хронике, из машин полоснут автоматные очереди, холодило спину. У нас каждый раз подгибались колени и мы озирались в поисках зарослей, в которых можно было бы схорониться в случае перестрелки. И каждый раз осаждали себя – пустыня...блин!

По словам местных жителей, каждую весну в Пальмире проходит фольклорный фестиваль. Масштаб мероприятия поистине грандиозный – сюда съезжаются участники со всей Сирии. Во время фестиваля как раз и проходят верблюжьи бега.

Будет непростительной оплошностью, если я не скажу пару слов о хлебе. Хлеб у арабов пресный. По форме и размеру он напоминает блин со сковородки, поэтому название «хлеб» к такому продукту не очень-то и подходит, скорее – «лепешка». Хлеб, в том числе в Дамаске, зачастую, выпекают прямо на улице, в специальной печи, на глазах у покупателя. Процесс выпечки на живом огне завораживает, и представляет собой непревзойденное зрелище. Прогуливаясь вечером в центре современной Пальмиры (маленький городок), мы наткнулись на одну колоритную местную пекарню. Та пекарня имеет такой первобытный вид, настолько вросла и укоренилась в землю, что, кажется: она стоит там со дня сотворения, а огонь в печи выдувают сами духи земли. Процесс выпечки хлеба в ней чем-то напоминает ковку железа, а пекари смахивают на кузнецов. Конечный продукт заведения – хлеб, получается живой и необычайно вкусный.

При посадке в Пальмире на автобус, что направлялся в Хомс, нам пришлось побороться за свои потребительские права. Автобус местного сообщения смахивал на пазик. В салоне мы уселись на места согласно купленным билетам. Неожиданно водитель беспардонно согнал нас в самый конец автобуса, на места, как говорится, в заду. Поначалу мы поддались на провокацию. Затем выяснилось, что предложенные места совсем плохи – продавленные сидения прикрывались дополнительной спинкой, так что от сидений остались только половинки. А ехать четыре часа.
Наше чувство недовольства переросло в действие. «Иностранцы мы, в конце концов, или нет?!» - бесстрашно мы задали себе риторический вопрос и, под протесты водителя, вернулись на свои места.
Мотивация водителя и его помощника оказалось незамысловатой: по пути они подбирали «леваков», а «козырные» места стоят дороже.

В автобусе познакомились с Хакимом и его другом. Хаким родом из Пальмиры. Учится в Хомсе в университете. Отлично говорит по-русски, уравновешен и рассудителен. Учился в Украине в мединституте. Мединститут Хаким не закончил: то ли денег не хватило, то ли по успеваемости пролетел.

Стояла холодная погода и, чтобы пассажиры не замерзли, в салоне автобуса раскочегарили нагреватель (с таким мы уже сталкивались в Иордании). Нагреватель располагается посреди салона, в проходе, и представляет собой железную тубу, похожую на большую электроакустическую колонку. Конструкция убойная – внутри «колонки» светится красноватый огонек спирали, а тепло, насколько мы поняли, выделяется за счет сгорания сжиженного газа. С точки зрения безопасности такое устройство в салоне автобуса выглядит чудовищно.


Хомс

Хомс - древний город, но ныне от его былой славы практически ничего не осталось. Из всех немногочисленных достопримечательностей мы посетили только Большую Мечеть. Зачем же мы там оказались, спросите вы? «Это же элементарно, Ватсон», Хомс – удобная перевалочная база по пути на средиземноморское побережье.

Хаким с его другом зазвали нас в гости. Как и в большинстве строений Иордании и Сирии в их съемном жилье отсутствует центральное отопление. Во время холодов согреваются модифицированной буржуйкой. Сбоку приторочена специальная жестяная емкость с керосином, из которой по металлической трубочке керосин капельками попадает внутрь печурки.
В Дамаске и Пальмире мы с Сашей видели на улицах странные конные упряжки: лошадка тянет за собой телегу с большой бочкой. Упряжь и повозка обычно украшены всякими цветными лентами и смахивает на цыганскую кибитку. Мы полагали, что лошадки развозят по городу питьевую воду. Однако Хаким развенчал наше заблуждение: как раз из таких бочек и продают керосин для буржуек.

По словам Хакима однажды ночью в январе 2005 года температура в Пальмире упала до минус 7 градусов. Горожане тогда сильно натерпелись. В этих местах в самые холодные дни зимы температура редко опускается ниже 0 градусов. К серьезному холоду не приспособлены ни дома, ни системы отопления, ни люди.


Замок Крестоносцев

Замок расположен на высоте 650 м над уровнем моря, на вершине вулканического хребта. В XI в.н. э. во время крестового похода твердыню захватили европейцы. Крепость невелика, занимает территорию всего в 2 гектара. В Сирии есть крепости и побольше, площадью в 5 гектаров, но устройство замка в оборонительном отношении необычно – отсутствует нижний двор, который трудно защищать. Возможно, благодаря этому факту, крестоносцы больше столетия успешно отбивали атаки врагов. Даже знаменитый Салах ад-Дин не сумел взять замок. Крепость была составной частью разветвленной сети оборонительных сооружений, связанных между собой визуальной сигнализацией.

Назначение крепости – осуществление контроля за стратегическим проходом среди гор. В силу особенностей ландшафта, маленький отряд, посланный в горы, в перерывах между чашечками кофе и просмотрами футбольных матчей, мог без труда препятствовать проникновению превосходящих сил противника к морскому побережью.

Лоуренс Аравийский назвал эту крепость самой восхитительной в мире. У меня сооружение восторга не вызвало. Гнетущая утилитарность и ничего более. К тому же после дождя крепость «течет», как дырявый таз. Ну да - большая, ну да – мощная, и вид сверху - просто улетный. Ну и что? Кто-то кого-то убивал, кто-то кого-то побеждал. Зачем все это?

Все же в крепости есть, чем полюбоваться. Во дворике в глаза бросается элегантная готическая галерея. Чуть дальше, в зале с готическими арками, где собирался совет рыцарей и принимали гостей, можно увидеть надпись на латыни: «Даже если тебе даны богатство, мудрость и красота, берегись высокомерия, омрачающего все, с чем оно соприкасается». Еще дальше находится 120-метровое помещение с 10 метровыми потолками и красивыми ломаными сводами. Тут же, во дворике, разместилась христианская часовенка. После падения крепости, ее переделали в мечеть. Для совершения проповедей мусульмане установили здесь специальную кафедру, сделанную из камня.

Недалеко от рва с водой находится баня мамлюков. Зашли. У боковой стены - проход вглубь. Крутая мокрая лестница уходит глубоко вниз. Под ложечкой задергалось Любопытство. Лестница явно ведет куда-то в самое чрево крепости. Фонарик еле пробивается сквозь испарения и темноту. Скользко. Спустившись на один пролет, я замешкался. Сюда бы друзей-диггеров. Они бы уж точно не упустили возможности исследовать здешние подземные сооружения.
Сверху послышался голос Саши. Музей закрывается, пора на выход.

Пошел сильный дождь и, мы, усталые, поплелись в ближнюю гостиницу. Хозяин гостиницы сходу опознал в нас велосипедистов. Интересно, что нас выдало: велосипеды и сугубо велосипедные аксессуары остались в Дамаске? «То ли красная звезда на буденовке, то ли волочащийся сзади парашют»?

Неужто на эту горку велосипедисты наведывались? Чтоб сюда забраться, нужно быть радикально настроенным велосипедным фундаменталистом. К слову сказать, велосипедный туризм в принципе непонятная штуковина. То ли дело водный туризмъ: ты в яркой пластмассовой лодочке по течению плывешь, а грузовичок по бережку едет: балычок, колбаска, изюм, курага, тушенка, сгущенка. Только что лососины не хватает. У велосипедистов же система ценностей чересчур сложна и запутанна. Катишься, бывало, по Иордании, и мучаешься: прикупить к ужину ящик апельсинов или ящик помело. Во-первых, оба ящика багажник не выдержит; во-вторых - такую тяжесть везти, так можно и испариной покрыться, а мы люди благородные и к такому не привыкшие.

Легли спать. Полная луна. В окне виден силуэт каменной твердыни. Усталость берет свое и мы, позевывая, засыпаем. Баю-баюшки, баю…

Утром хозяин гостиницы угостил нас ароматным кофеем. Отзавтракав на крылечке и поблагодарив за приют, мы направили свои стопы к Средиземному морю.


Средиземное море

Тартус

Курортный городок на берегу Средиземного моря. Обаянием и неторопливой атмосферой приморского местечка Тартус напоминает мой родной Азов, каким он был в пору далекого беззаботного детства.

Тартус основали еще финикийцы и пользовали его в качестве порта. При римлянах развитие города обуславливало развитие острова Аруад. При византийцах город стал объектом пристального внимания христианских паломников. Затем в городе властвовали арабы, крестоносцы, мамлюки. При крестоносцах город был разграблен Салах-ад-Дином, но рыцари тогда устояли.

Во время прогулки по городу Сашу, посетила идея, посетить остров Аруад. В таком случае, нам нужен причал. Остановили такси. В Тартусе такси недорогое. Причем для поездки по городу существует фиксированная цена. У нашего таксиста при виде иностранцев (таких редких зимой) загораются глаза и, как у дога, начинает капать слюна. Чтобы не продешевить, называется сумма в семь раз большая, чем фиксированная плата.
Предлагаем поехать за обычное вознаграждение. В ответ - возмущение, негодование, оскорбленная праведность и гордый отказ. Можно подумать, мы предложили за деньги переспать с его женой.

В Иордании нас с ходу принимали за американцев, итальянцев, французов, венгров и даже евреев. В Сирии - за французов и итальянцев. Соответственно расценки, зачастую, называли значительно завышенные. Вероятнее всего нас путали с гражданами развитых стран «благодаря» тому, что мы слишком ярко экипировались. Не стоит повторять подобную ошибку.

Улица пустынна. Делать нечего, пойдем пешком. У прохожего спросили, как пройти на причал. Проходящий мимо юноша, услышав, что мы из Укрании, радостно заскакал по тротуару, имитируя характерные движения при спаривании – наши девушки зарабатывали и здесь. В ответ паренек рассмотрел характерное движение, означающее, что мои национальные чувства сильно оскорблены, а он нарывается на международный скандал и действия, грубо попирающие положения Конвенции о правах человека.
Жест возымел действие - паренек успокоился и прекратил паясничать.

На причале (находился в трехстах метрах) под парами стоял нужный катер. Расположившись между местными жителям и упаковками припасов, мы направились к Аруаду.


Остров Аруад

Единственный остров Сирии. Вернее сказать островочек. Расположен в 3-х километрах от Тартуса. Упоминается в Библии. С древних времен служил военным оборонительным пунктом, который контролировал и сушу, и море. Остров неоднократно ставал последним пристанищем разгромленным армиям: византийцам, после поражения во время арабского завоевания; крестоносцам, изгнанным с побережья мамлюками. Во время Первой мировой войны, когда остров оккупировала Франция, Аруад использовали в качестве базы флота.

Кто не смотрел историческую эпопею советского кино про Петра Первого? Помните, впечатляющие кадры, когда закладывались красавцы-фрегаты? Корабля еще нет в помине, но вот уже прорисовывается скелет: позвоночник и пузатые ребра. Нечто подобное можно наблюдать на Аруаде.
Конечно, корабельным верфям острова Аруад далеко до масштаба советского кинопродукта. Фрегатов здесь не наблюдается. Зато здешние верфи не декорации и даже не инсталляция для туристов. Большие и малые лодки совершенно буднично строят для своих потреб местные жители. Скромно и со вкусом. Возникает желание примоститься рядышком и понаблюдать за процессом.

На острове мало места и все живут друг у друга на головах. Узкие итальянские улочки. В некоторых местах проходы не шире 1.5 метров. Многочисенные провода тут же вьются по стенам. Много детей. Люди живут повсюду, даже на останках фортификационных сооружений.

«Чекаючи на Годо»

Темно. Пустынная шоссейка. До Тартуса километров восемь.

Сидим вдвоем на обочине, как три тополя на Плющихе. Соревнуемся в упрямстве и непримиримости позиций. Конфликтология - как она есть, в трех томах и твердом переплете. На собственной шкуре.

Путешествие больше 20 дней для меня – много. Общеизвестный факт: когда к концу подходят две недели путешествия, в группе (даже самой слаженной) растет напряженность, начинаются недоразумения. За время похода накапливается усталость, недовольство и взаимные претензии. Законы жанра одинаковы и для большой группы, и для малой. Возможность серьезных конфликтов предполагалась и для нашей поездки. До сих пор, тьфу-тьфу-тьфу, все шло более-менее хорошо. И вот оно. Началось…
Два почти нормальных человека одним мановением превратились в двух разобиженных дитяти.

История, предшествовавшая, событиям на обочине, довольно запутанна и неоднозначна. На такси мы ехали к Амриту, рассчитывая заночевать в палатке на берегу моря. Возможности такой не представилось – вдоль дороги непрерывно тянулись коттеджи, закрывая проход к морю. Не доезжая до Амрита, мы развернулись назад и высадились на полдороги к Тартусу. С таксистом вышел конфликт из-за денег. Машина проехала большее расстояние, чем договаривались. Соответственно сумму оплаты калькулировали заново, но каждая из сторон по-своему. Все бы ничего, но у нас только крупная купюра, нужна сдача. Саша понес рюкзак на пляж, а я остался с таксистом. Таксист потерял терпение, попер буром, стал выкручивать руки и требовать, чтобы я отправился с ним в Тартус, в полицию.
«Зачем в Тартус, вот полиция» - с другой стороны дороги стояло одноэтажное здание, на двухэтажных железных кроватях спали стражи порядка.
В полной уверенности, что полиция станет на нашу сторону, я первым направился в участок. Перебудили всю казарму. Зашли к командиру. Увы, сразу стало ясно, что мы проиграли – чиновник не знал английского и таксист десять минут объяснял свою версию на арабском. Не упав, духом, я взял лист, карандаш и начертил наш путь на машине, высчитал коэффициент увеличения расстояния и умножил на изначальную сумму.
Не помогло. Наши объяснения никому не нужны. Полицейский даже вникнуть не потрудился. Сразу сказал, что прав водитель. Оставалось только пожалеть, что мы остались без связи – на границе выдают памятку с номером горячей линии Министерства иностранных дел Сирии, как раз для таких случаев.
Ну да Бог с ними. Не такие уж и большие деньги. Скорее всего, жизнь по поводу упрямства да излишней принципиальности учит. Иншала.
Таксист нас сдал. Сообщил, что мы собрались на берегу ночевать. Полицейский строго настрого запретили нам ночевать на пляже.

В результате всех этих событий, мы и оказались на обочине дороги, в спорах как поступить дальше. Мое предложение: тихонько, не привлекая лишнего внимания, заночевать где-нибудь в округе. Можно даже палатку не ставить. Утром сориентируемся, где стать лагерем. Доводы Александра разумны. Он считает, что оставаться рискованно. Сколько здесь длятся пятнадцать суток - неизвестно, а самолет - через три дня. Предлагает поймать такси и ехать назад в Тартус, а завтра - в Латакию. Мне же не хочется снова ехать в никуда, вновь искать неизвестно что. Мне надоело непрерывно перемещаться, хочу, как и планировалось, два дня провести на берегу моря: погреться на солнышке, покупаться, отдохнуть и просто «повтыкать». Александр (оказывается!), не любит море, не любит валяться на пляже, не любит бездельничать. Ему нужно опять двигаться, он хочет посмотреть еще один форт - Маркаб. А меня от крепостей уже тошнит!

Короче, уперлись жестко. Непримиримый конфликт интересов, прямо как у арабов с евреями.

Внутри зреет предательское решение, если не будет найден компромисс, оставить коллегу и продолжить путешествие в одиночку. Добраться до Дамаска не проблема, прямой автобус. Там и встретимся. Нет человека, нет проблемы…

Крышу рвет, как смычок Паганини. Сами загнали себя в угол. Шах и мат. Невозможно проиграть, невозможно выиграть, невозможно отказаться.
Холодно...
Дипломатический ступор. Заскорузлая эклектика. Биполярная дихотомия, мать вашу!

Мысль, дальше путешествовать в одиночку, ржавым гвоздем засела у меня в голове, и, как сварливая жена, не дает покоя.

Холодает. Время идет, а решение не приходит. Абсурд рваным облаком обволакивает наши мысли и чувства. Обида застилает глаза.
Почему я должен что-то решать, у меня же отпуск? По натуре я интроверт, ипохондрик и домосед. Люблю покой и неподвижность. Мне надоело играть улыбчивого и общительного иностранца. Хочу побыть самим собой - угрюмым меланхоликом. Хочу свернуться в привычный кокон и залечь в глубокий анабиоз. Все, никого нет дома!

«Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу».

Прошло часа два-три. Совсем холодно. Зимнее термобелье я уже поддел, а все равно холодно, нужно двигаться. Мучительно топчемся, друг на друга не смотрим, не разговариваем. Берем багаж, бредем вдоль коттеджей в сторону Тартуса. Прошли метров сто. Решаем постучаться в какую-нибудь дверь. Как и тогда, на полпути к Ирбиду, интуиция нас не подвела. Пропустив несколько освещенных домиков, мы зашли в ТОТ двор и постучали в ТУ дверь.


Побережье

Дверь открыл коренастый араб лет тридцати. По-английски он не понял и позвал девушку.
- Мы хотим за вашим домом поставить палатку и переночевать.
- Но это наш дом.
- Да, это ваш дом. Мы просим разрешения переночевать на берегу за Вашим домом.
Римма нахмурилась, открыла дверь к морю и обескуражено спросила:
- Где?
- Там, – махнул я в темноту.
- На улице? Как на улице? Там же холодно!
- У нас есть палатка, мы хотим переночевать.
- ???????????
- У нас есть специальная одежда, не замерзнем.
- Вы можете переночевать у нас в доме.
- Спасибо, мы не хотим Вас стеснять.
- Ничего страшного, ночуйте здесь.
Предложение было неожиданным, но заманчивым.
- Да нет, же, – говорю, - мы путешествуем три недели, наша одежда грязная, и, наверное, запах от нас не цветочный, зачем вам лишние проблемы?
- Нет, ночуйте здесь.
- Мы же туристы совершенно дикие, можем чашки побить, хрусталь помять.
- Да ничего страшного.

Мунир и Римма. Муж и жена. Три дня как поженились. Медовая неделя в снятом в аренду коттедже на берегу Средиземного моря. Романтика. И вдруг мы тут, как доброе утро. Ну не смешно?
Мунир и Римма тайно встречались около полугода. Ни родители Мунира, ни мама Риммы даже не догадывались насколько близко зашли их отношения. В случае огласки их ждал скандал и общественное порицание. О судьбе Риммы, в таком случае, можно было бы только догадываться. Восток дело тонкое, но зачастую очень жестокое.

Молодые супруги показали видеосъемку со свадьбы. Процесс довольно длинный. Порядка трех часов к ряду, подружки невесты неистово улюлюкали, пока жених выпрашивал у мамы дочку. Там и сопли и слезы и истеричное заламывание рук Уравновешенный и терпеливый джигит Мунир явно терял самообладание, и находился на грани срыва. По-видимому, только неимоверная тяга к любимой позволила ему вытерпеть нелегкое испытание бракосочетанием. Теперь, после законного брака, они могут быть вместе без опаски…

Кисти рук Риммы покрыты шрамами. Когда она в детстве училась в медресе, школьный учитель за какой-то проступок сильно отхлестал ее по рукам металлической линейкой. Кровь не останавливалась, брату пришлось на руках нести ее в больницу. На мой вопрос, по поводу учителя, Римма удивилась – учитель и дальше занимался преподаванием, наказывать его никто и не собирался.

Мунир, похоже, из обеспеченной семьи. Работает и зарабатывает. Римма учится в университете. Оттуда и английский.

Несмотря на значительную усталость, мы приняли приглашение хозяев о прогулке. Погрузились в авто Мунира и покатили в Тартус. Наша веселая компашка долго бродила по Старому городу – разглядывали достопримечательности, фотографировались и трепались о том о сем.
Молодожены, буквально перед нами, в тот же день, тоже побывали на Аруаде. Они поведали нам, что в море, между Тартусом и Аруадом, можно видеть уникальную природную аномалию. Посреди соленых вод Средиземного моря расположилось небольшое пресное озерцо. Визуально оно выглядит как светлое пятно на поверхности моря, из которого, зачерпнув воды, вполне можно утолить жажду.

Утро солнечными лучами дотянулось до наших кроватей, и мы проснулись. Невдалеке волны лениво накатывались на берег и звали к себе. Сверху спустились молодые супруги. Накрыли стол для чайной церемонии. Стеклянные стаканчики, специальные чайные ложечки и чайник. В стаканчики насыпали по горсти мате, ложку сахара и залили кипятком. Заварка разбухла и всплыла. Между донышком стаканчика и нижним краем заварки обрисовалась тонкая, миллиметра три, полоска напитка. Ложечки представляли собой модифицированные соломинки. Вот через них-то мы и пили влагу со дна стаканчиков.
Мате получился неимоверно концентрированным, и пить его приходилось очень мелкими глотками, еще меньшими, чем коньяк. Как ни странно, у напитка оказался потрясающий вкус, а эффект от него, сродни расслаблению после бокала хорошего вина.
Чаепитие продолжалось долго. Выпивали стаканчик, и доливали сверху кипятку, затем вновь чаевничали, общались, затем вновь доливали и так бесконечно. Через какое-то время мы переместились на крошечную террасу, в кресла. Под шум моря, глядя на горизонт, мы, потягивая мате, снова о чем-то говорили, и было по-райски хорошо и безмятежно.

В культуре арабских стран есть одна деталь, которая поначалу сильно раздражала – объемы. Для процесса чаепития мне нужна нормальная полноценная чашка чаю. Птичьи дозы, в виде крохотных стаканчиков, у арабов сбивали с ритма весь Париж. Сделал глоток, и доливать нужно. У нас так водку пьют!
Покойного дедушку, царство ему небесное, кадрового офицера, жизнь как-то забросила на Кубу. Накидавшись в сельском кабаке двумя десятками местных наперстков местной водки, он и его друзья направились в расположение части. За ними следовала толпа сельчан. Когда встречные кубинцы вопрошали, что случилось, толпа отвечала: «Русские много водки выпили. Идут умирать. Мы - идем смотреть». Встречные присоединялись, и процессия увеличивалась.
Прошло время, мы прониклись процессом чаепития по-арабски и даже стали получать удовольствие от такой своеобразной медитации.


По телевизору мелькали старые музыкальные клипы, еще черно-белые. Пред нами выступали то арабские джигиты с горящими глазами, то арабские женщины с томными лицами.
- О чем они поют, - поинтересовался я у Риммы.
Римма выпустила длинную струю дыма и, пожав плечиком, ответила:
- О кофе.
- Почему о кофе? Поголовно, что ли?
Римма неторопливо затушила в пепельнице сигарету, и пояснила:
- Раньше о любви к женщине или о любви к мужчине петь запрещалось. Поэтому пели о любви к кофе.
– А сейчас?
– А сейчас кто о чем хочет, о том и поет.
Выяснилось, что мы заблуждались. Коттеджи, что вдоль дороги, не являются частной собственностью, а всего лишь сдаются в аренду всем желающим. Полоска берега между линией домиков и прибоем является зоной общественных пляжей. Не исключено, что ночевать здесь запрещено в интересах бизнеса.

Время к полудню, Мунир с Риммой пакуют чемоданы. Они отбывают в Дамаск, жизнь интенсивна. Саша вместе с ними едет в Тартус, побродить по городу и прикупить продуктов. Гармония.

Обнялись, попрощались, уехали.

Солнечно. Покупался. Поставил палатку. Подремал. Синее небо. Голубое море. Песочек. Хорошо-о.
«- Я не Маша. – Все равно - хорошо».

Средиземное море менее соленое, чем Мертвое или Красное. А еще оно ничем не пахнет - ни хорошим, ни плохим, как сахар-рафинад.

Из соседнего домика вышло благородное семейство. Глава семьи – папаша, куд-кудах - мамаша, и четверо малышей. Пока я купался, папаша с мамашей опасливо на меня поглядывали, как на шпиона и врага народа. Короче, жди гостей.

Через пару часов гости объявились. Двое парнишей в форме, явно рассчитывали на бакшиш. Ребята шли к цели вежливо и уверенно. Увы, попытка хоть что-нибудь вспомнить по-английски у них не увенчалась успехом.
Беседа длилась минут тридцать и включала в себя проверку документов и многочисленные расспросы. Общение происходило с помощью жестов и моего скромного запаса арабских слов,
Ключевой момент разговора:
«Вы ночевали здесь?»
«Нет, мы ночевали в домике, с Муниром и Риммой»
«Они ваши друзья?»
«Они наши друзья».
На лицах полисменов нарисовался крутой облом, снять денег не получится. Последняя надежда на заработок:
«Ну, может, вам что-нибудь надо?»
«???????????»
«Ну, продуктов там, хлеба?»
Решив, что пробил мой час и пора от гостей избавляться, засиделись уже, со словами «ах, так вам хлеб нужен, шо ж вы раньше не сказали», я принялся активно копаться в груде целлофановых пакетов. Обнаружив искомое, я театрально выудил порядком обгрызенную лепешку и щедро протянул ее вымогателям. Вот мол, для вас, ничего не жалко.
Шантажистам стало дурно. Из последних сил, натянув вежливые улыбки, они отказались от подарка и, быстро попрощавшись, поспешно ретировались... Странные ребята. С этикетом не знакомы. На Востоке отказ гостей от угощения - грубое оскорбление принимающей стороны.
Фу-х. Пронесло.

Мимо прошел странный персонаж. Он брел по линии прибоя, босиком, со стороны Тартуса. Все время в песок смотрел, будто искал чего. Невысокий, слегка тучный, с большой головой и толстыми линзами очков. Стрижка короткая, лицо круглое. Возраста неопределенного, но, скорее всего, средних лет. Похож на фрица из советских фильмов. Прошел, такой задумчивый, мимо, и скрылся за горизонтом. Будто с Луны свалился и теперь дорогу ищет.
Заметив, что персонаж возвращается, у линии прибоя я палкой начертал – «Ukraine» и вернулся палатке. Персонаж, дойдя до надписи, остановился. Постоял с минуту в размышлениях, и завернул в гости.
Австрияка. Уж две недели живет в Тартусе. До этого околачивался в Турции. Спросил, сколько мы путешествуем. «Три недели? Фу, как мало. А я еще тут с месяц поживу, пока виза не закончится, здесь недорого. А затем, может, в Грузию поеду. Хочешь фиников?»

Дело к вечеру. Австрияка вдоль прибоя утопал куда-то в сторону Грузии. Саша вернулся с едой и фруктами. А на море натянуло тучи.

К ночи ветер совсем разгулялся. Небо почернело, море почернело. Только белыми штрихами гребешки волн. Если так будет продолжаться и дальше, нам придется туго. Нужно искать камни для растяжек: укреплять палатку. Даст Бог, море не дотянется.
Странно, ветер с моря, а сухой.

Ветер усилился и стал забрасывать нас песком. Легли спать, а песок по крыше тарабанит. Все мерещится, что дождь идет. Высунешь ладошку для проверки, ан нет, сухо, ни капельки нету.
Не уж то песок из самой Африки домчало?

Ночью несколько раз вставать пришлось. Растяжки удлинять да камни поправлять. Светопреставление еще то: небо страшное, море жуткое. Гремит, сверкает и песком сыплет. Свят, свят, свят. Чур, меня, чур. Последний день Помпеи, не иначе. Раскопают нас лет через триста. Какой-нибудь бородатый археолог раскопает. И надпишет пьяной рукой приговор: «Шимпанзе, постиндустриальный период, 2 шт.». Вот и верь после этого людям…

Ближе к утру, от сильного порыва ветра палатка затрещала. Еще чуть-чуть и наша «черепашка» завалится. Пришлось подставить спину и держать конструкцию на себе. Ветер совсем сдурел. Во время очередного порыва меня просто подвинуло. Я закричал и разбудил Сашу. Часа полтора, пока ветер не угомонился, мы сидели и подпирали жилище спинами. Киты мироздания… Раньше Земля держалась на трех китах, а теперь на двух чудиках. Обмельчала порода. Точно полюса поменяются.
Пошел дождь. Стало понятно, что понежиться на пляже еще денечек не удастся. Нужно бежать и подальше, лучше в Дамаск, а еще лучше - на родину.

Рассвело. Неожиданно наступила тишина. Прекратился и ветер, и дождь. Над нами висела узкая полоска чистого неба. Не успели мы со всеми пожитками под навес забраться, как преставление продолжилось с новой силой.
«Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк».

Год спустя, от Риммы пришло сообщение, что у них родился ребенок.


Дамаск

О, Дамаск, колоритное, черт побери, поселение. Такой себе трехмиллионный мегаполис, столица. Суета похлеще, чем в Киеве. Центр города - сплав прошлого и настоящего, домиков-трущоб и современных приличных зданий, восточного базара с восточным же базаром. Треть машин на улице - желтенькие такси. Ведут себя довольно агрессивно - потенциальным клиентам активно бибикают. Множество горожан перемещаются на велосипедах – дешево и сердито.

Самое интересное место города – торговые ряды. Понятное дело: торгуют всякой всячиной. Дело не в этом. Изюминка Дамаска - ремесленники. Идешь, а на тротуаре стоит швейная машинка – сапожник что-то строчит, затем молоточком стучит: обувь чинит. Чуть дальше, возле другой точки, - слесарный станок, еще дальше из кож что-то сооружают. Сразу и мастерят, и торгуют результатом труда. В продуктовых рядах тут же при тебе хлеб пекут. Есть в этом что-то необычное, притягательное, завораживающее. Что-то настоящее, истинное, красивое. Бредешь по городу, а вокруг тебя живой спектакль, живое прошлое.
(Такое вот странное томление духа клиента супермаркетов).

Другое интересное место – старые жилые кварталы, что прилегают к рынку Аль-Камедия. Эти жилые дома давно требуют капитального ремонта и фактически являются трущобами, но назвать их так язык не поворачивается. От старых построек и двориков исходит необычайное обаяние. Смотрятся они гармонично и естественно.

На рынке палатки со специями похожи на избушку Бабы Яги. Мало того, что куча каких-то порошков и снадобий неизвестного назначения продается. Так сверху свисают пучки, ветки, панцири, костяные иглы, морские звезды, сушеные грибы, тыквы, бусы из колючек, шариков, ягод и плодов. Думаю, если присмотреться, так там и куриные лапки найдутся, и жабы сушеные в компании со змеями и пиявками. Все это - для кулинарии. Поинтересовался, для чего предназначены цельно высушенные шкурки баклажанов (скальпы краснокожих!). И мне объяснили: их чем-то фаршируют, запекают и получают некое вкуснейшее блюдо традиционной кухни.

Оливки, маслины, изюм, финики, инжир – ведрами на каждом углу по всему городу. По десятку сортов сразу. От мелких до гигантских, разных цветов и оттенков.

С наступлением темноты, большинство продавцов, что торгуют по улицам в центре, расходятся. Оставшиеся, разжигают в бочках костры, и работают дальше. Идешь поздним вечером по пустынным улицам, а возле железных бочек с огнем подозрительные тени толкутся. С непривычки типает немножко.

В темноте встречаются и другие персонажи. Одни из них нелегально алкоголем торгуют. Стоит машинка припаркованная, на капоте жестяные баночки и стеклянные бутылочки стоят. Хочешь ром, хочешь виски, хочешь бренди или пиво мировых брендов. Рядышком полисмен маячит, бизнес прикрывает – у нас с сирийцами много общего. Недаром у них бизнес в Украине запросто получается.

К слову сказать, влияние религии (и соответствующих запретов) на общество в Сирии значительно слабее, чем в Иордании. Хотя, возможно, это ложное впечатление.

Гуляя по улицам Дамаска, обратили внимание на большое количество оружия. Куда не забредешь, натыкаешься на каких-нибудь охранников, вооруженных автоматами. Одни охранники стоят возле учреждений с официальными вывесками, одеты как профессиональные военные. Другие, одеты как братки начала 90-х, в дешевые спортивные костюмы, охраняют невзрачные ворота без вывесок. У таких взгляд блуждающий и колючий.
Во дворике жилого дома встретили арабского Швейка. Уже немолод, одет в выцветшею солдатскую форму. Сидел у подъезда на старенькой табуретке, с автоматом. На солнышке грелся, семечки лузгал. Увидев нас, выкинул мусор, вытер руку о гимнастерку и благожелательно протянул для пожатия.
На улице, у входа какого-то роскошного здания, наблюдали картинку из фильма «Матрица». У ворот, ближе к подъезду, стоял интеллигентный молодой человек. Статный. Длинное черное пальто. Гладко выбрит. Черные волосы напомажены и зачесаны назад. Лицо благородное, с высшим образованием. Руки холеные, с перстнем. Очки в тонкой золотистой оправе. Дипломат или бизнесмен, как пить дать. «Бизнесмен» неторопливо развернулся к нам другим боком. На плече уютно примостился черный Калашников…


Гостиница

По приезду долго таскались на велосипедах по незнакомому городу в поисках гостиницы. Было уже темно. Прохожие подсказывали арабские названия улиц, районов. Ни произнести, ни запомнить.
Накрапывал дождик.
На одной темной невзрачной улочке, недалеко от цитадели, наше внимание привлекла ярко освещенная лестница, видневшаяся в проеме двери. Над входом вывеска отсутствовала. Ведомый наитием, я поднялся наверх.
Ура, недорогая гостиница. Хозяин, Мунир, мужик в годах, провел меня в двухместный номер и назвал цену. Наученный путеводителями и интернетом, не моргнув глазом, я предложил цену на четверть меньше.
Мунир удивился. Бойкий мальчуган. И немножко спустил цену. Меня поблажка не устроила. Мунир аж захлебнулся от такой наглости. Открыл вновь, уже запертую, дверь номера и начал возбужденно перечислять. Смотри, распахнул дверь в санузел: душ есть, горячая вода есть, унитаз есть, закрыл дверь, показал на стену – камин есть, две кровати есть, что ты еще хочешь? Меня такая скрупулезность, по отношению к вещам, наличие которых очевидно, развеселила. Неожиданно для себя я громко и задорно расхохотался. Мунира такая беспочвенная экзальтация совсем выбила из колеи. Он сначала удивился, затем насторожился и, наконец, заржал взахлеб вместе со мной, пытаясь, каждый раз на выдохе, членораздельно спросить, что же меня так рассмешило.
Когда истерика закончилась, Мунир смахнул слезу и махнул рукой, Аллах с тобой, согласен на твою цену. Затем посмотрел серьезно в глаза и серьезно же, c благодарностью, сказал: «Дима – good!». Судя по реакции, в последний раз Мунир так смеялся лет двадцать назад.

Заселились. На внутренней стороне двери номера, висели расценки на проживание. Цена номера составляла сумму, которую Мунир назвал во второй раз. Ничего себе, хозяин согласился на расценки еще меньшие, чем для местных. Вот так посмеялись.

В гостинице познакомились с Ахмедом. Семейка из Судана. Ахмед, его беременная жена и пупс в кудряшках, который только-только научился ходить.

Ахмед, друзяка ще той, з кумедними вусами, весь час посміхався. Ми його обов”язково кликали, коли Мунір по агліцьки чогось второпапи не міг. Жінка Ахмеда - щіра негритянка, мала ту особливу приятливу ауру, яку вимпромінюють тільки дуже люблячі та добрі мами.

Хозяин Мунир живет прямо в гостинице. Иногда по вечерам мы вместе собирались в холле – пили чай, общались, фотографировались и возились с малышом. Мунир, по сути уже старик, по-царски восседал в кресле и с удовольствием грелся в лучах той теплой атмосферы, которая спонтанно возникала в нашем маленьком обществе. Напитавшись теплом и вниманием Мунир на время оживал, в его глазах пропадала грустная поволока и он начинал шутить и рассказывать истории.

Стояла дождливая погода. В гостиничной комнатке было холодно. Крохотный электрокамин работал только наполовину и от холода не спасал. Спали одетыми. И, несмотря на пасмурную погоду и холод, старались не унывать.
«А за окном шел дождь и рота красноармейцев».


Большая мечеть

Мечеть Омеяйдов считается основным памятником исламского искусства. Датируется началом VIII века. Мечеть, созданная вскоре после возникновения ислама, зафиксировала архитектурный канон, который впоследствии был реализован во многих мечетях по всему Востоку.

Обширный уютный двор. Фонтаны. Апельсиновые деревья и вьющийся по стенам плющ.
Бурная река людей, событий, суеты осталась за толстой стеной. Безмятежность и покой.

Затейливые орнаменты, мозаики из цветного стекла, сложные инкрустации…

Могила Хусейна, внука пророка Мухаммеда, могила Святого Иоанна Крестителя, минарет Иисуса …

На стене одного из строений начертаны символы, которые у нас больше ассоциируются совсем с другой религией – шестиконечные звезды.

Коллекция оружия. В одной из витрин – меч из дамасской стали. Согнут в дугу, кончик лезвия касается рукоятки.

Рядом со входом в мечеть – могила Салах ад-Дина. По преданию, на момент смерти у великого полководца оставалось богатства на17 динаров.


Рынок

Крытый рынок Аль-Камедия. Идем по рядам, присматриваемся, прицениваемся, но пока ничего не покупаем. Ценообразование хаотично, запутанно и логике не поддается. Если у одного продавца, с разницей в пять минут спросить цену на один и тот же товар, получишь два, абсолютно различных результата.

Буквально через сто метров нас перехватывает седовласый джентльмен и влечет нас к себе в кулуары. Его магазинчик расположен в подвальчике – небольшая узкая комнатушка, на стеллажах расставлен всяческий арабский скарб.
Предлагает нож с ножнами. Естественно очень древний, и само собой, из дамасской стали. Естественно стоит 500 баксов, но для нас, дорогих гостей из Укрании, отдаст за 350. «Есть, конечно, другой нож. Видишь, какой хороший? Этот стоит дороже, 600 долларов, для вас, наших братьев, о, как я люблю Украину, внучатый племянник брата у вас там учится, отдам за 500 долларов».

Второй нож действительно выглядел симпатично. Даже вязь на рукоятке и орнамент на лезвии. Хорошая подделка, но тратить такие деньги никто собирался.

- Нам это дорого, - сказал я и резко встал.
- Ноу, дорого! – завопил хозяин и посадил меня назад. – Чаю или кофе?

Продавец вывалил на стол украшения из серебра. «Выбирай, что нравится. Смотри, вот это колечко стоит столько-то, этот кулон - столько-то, а браслет - столько-то. Ноу, дорого! Ноу, Саша, нам пора уходить! Если ты купишь все три украшения, отдам намного дешевле. О-очень выгодно!»

Пронырливый коммерсант свое дело знал. Ни слова не понимая по-русски, он по интонации угадывал смысл сказанного и дословно повторял целые фразы, которые мы говорили друг другу.
Все бы ничего, но уйти невозможно. То неудобно, столько внимания человек уделил, то чай пили, то, как только встанешь, продавец внимание переключит. Паук, Паутина и Жертвы.
Подход прост и эффективен. В результате бесхитростных манипуляций посетитель чувствует себя виноватым, что-то должным. Чтобы уйти, нужно поссориться. А обстановка такая теплая, почти дружеская - ссориться не хочется!
Одним словом, кисель. Липкая лента для мух. Избавится от угрызений совести легко - нужно купить. Сама мысль выйти из магазинчика без покупки, начинает казаться подленькой и дурнопахнущей. Бегство и предательство.
Мастер, торгаш, мастер. Персонал канадских оптовых компаний - всех сюда, учиться!

Чтобы достойно отсель эвакуироваться, нужны слаженные действия, а Саша себе на уме, в прострации. По глазам вижу – хочется ему тот ножик…
Надоело!!! Перепрыгивая через ноги продавца и Александра, совершенно отстранившись, я направился к выходу. Вслед меня догнали причитания продавца и недовольное ворчание Саши – бросил его на произвол судьбы.
В магазинчике рядом, в ожидании напарника, я рассматривал шелковые халатики – заказ такой был. Минут через десять подошел Саша с растерянной улыбкой виновато попросил одолжить десять долларов. Неужели сарацин его додушил? Сволочь!
Наи-ивный. Это наш Сашко, не лыком шитый, продавца добил! Пассивностью уморил. Превосходящие силы противника бесславно пали под собственным натиском…
На пламенные диалоги продавца, Александр и усом не вел, молчал. Потеряв терпение, продавец на понравившийся более дорогой нож стал снижать цену. Забирай, говорит, за 350, молчание, за 300, молчание. Сколько ты хочешь, забирай? Не долго думая, Саша брякнул: «За 50 баксов возьму» (сколько в кармане было). Продавец долго возмущался и пытался договориться. Давай, говорит, хоть за 200, молчание, за 150, молчание, за 135, молчание. За сколько ты хочешь? «За 50 долларов…».
В общем, в результате интенсивных атак с одной стороны и выматывающей окопной войны с другой стороны, сошлись на …. Шестьдесят долларов за предмет искусства - раз, шестьдесят долларов за предмет искусства - два, шестьдесят долларов - три!
Продано!
Шестьдесят долларов за предмет искусства! И, представьте себе, быть может, этим ножом сам адъютант Салах ад-Дина орехи колол…

После этого случая мы стали торговаться без всяких угрызений совести и, надо заметить, преуспели в этом занятии, без труда определяя нижнюю границу цены понравившегося товара.

В одной из лавок познакомились с «Серьожей». Сережа – хозяин торговой точки, хорошо говорит по-русски. Откуда русский знаешь, спрашиваем, учился у нас? Нет, говорит, базар научил, здесь все полиглоты.
Продавцы с сожалением вздыхали о прошедших золотых временах. В начале 90-х сюда толпами приезжали «челноки» из бывшего Союза. Один человек за раз мог забрать сотню джинсов. Торговля шла на ура. Прошло время и, с некоторых пор, оживленные караванные пути не лежат более через Дамаск.

В поисках подарка я подошел к одному из прилавков. Поспрашивал цену и.продолжил путь по рынку. Продавец вслед громко снижал цену и призывал вернуться. Покупать я у него не собирался и не останавливался. Какой-то арабский парень довольно крепко схватил меня за руку, пытаясь обратить на себя внимание. На мое непонимающие лицо, парень кивнул в сторону продавца, мол "куда собрался, возвращайся давай, видишь, тебя зовут". До этого никто из арабов не позволял себе таких фамильярностей. Во мне вдруг вспыхнуло раздражение. С трудом сдержав бешенство, глядя ему в глаза, тихо, внятно, и по-русски:
- Ру-у-ки от-пус-ти.
- Чь-то? - переспросил он по-своему.
- Руки убери, – повторил я очень тихо.
Почувствовав спрессованную в голосе ярость, медленно, как будто находится на мушке, паренек разжал пальцы. Конфликт исчерпан. Победа за нами, но нервы сдают. Чужая страна, чужая культура и длинное путешествие. Устал. Хочу домой.


Кальянная

Недалеко от цитадели мы зашли в странное заведение. Просторный зал напоминал заводскую советскую столовку. За столиками сидел простой рабочий люд. Человеки мужского пола расслаблялись, кто чем. Негромко разговаривали, пили чай, курили кальян, играли в шашки, шахматы, нарды. Несмотря на непрезентабельность помещения, атмосфера была располагающей и притягательной. Недолго думая, мы решили, что нам сюда надо и уселись за свободный столик.

Подошел сухощавый паренек и вопросительно исполнил жест, который больше подошел бы для борделя: большой палец ладони (при этом остальные пальцы сжаты) он несколько раз ритмично погрузил в открытый рот.
Нас спрашивали, будем ли мы курить кальян.

Как и в других «нетуристических» заведениях, люд уважительно отнесся к иностранцам, которые не побрезговали их обществом. С соседних столиков оборачивались сирийцы и показывали нам знаки поддержки, дружбы и признательности. Мы благодарно кивали в ответ и, потягивая из мундштука дымок, отдавались расслаблению…

Наше пребывание в кальянной подходило к концу. Сухощавый паренек назвал сумму для расплаты. Конечная сумма неожиданно оказалась в два раза больше, чем потребленные услуги.
Для чаевых многовато будет.
Растекшиеся по древу мысли упорно не желали течь в нужном направлении. С трудом мы все же сообразили, как поступить, и позвали старшего по залу, который и подтвердил справедливость наших притязаний.
В следующий раз пробегая мимо нашего столика, сухощавый паренек с презрением продемонстрировал скабрезно сжатую щепоть, показывая, таким образом, какие мы скупые и мелочные.


Хаммам

Хозяин гостиницы Мунир, темнокожий суданец Ахмед и мы с Сашей погрузились в авто и порулили на party, которое последние несколько сотен лет являет собой последний писк моды.

Хаммам – арабская (турецкая) баня.

Предбанник представлял собой довольно большой зал с фонтаном посредине. Яркое освещение, и высоченные, как во дворце, потолки - в русской бане поуютней себя чувствуешь. Нас провели на возвышение, устланное красным ковролином, предварительно указав снять обувь. На возвышении мы обнажились и обернулись в поданные полотенца. Мирская одежда была водружена на крючочки, что над лавочками, а ценности оставлены в шкатулочках на замочках.

Отворив дверь, я ступил в полумрак. Дверь сзади меня захлопнулась и я обмер. Предо мной стояло жирное быдло и, криво осклабившись, самодовольно ухмылялось. Руки мясника, туша в шрамах, а обширная рожа со свиными глазками смотрела на меня сверху вниз и наливалась криминальным замыслом, как клещ кровью. В голове пронеслась короткая, как пунктир, мысль: «Попал», после чего сознание съежилось, а психика вывесила табличку: «Закрыто. Ушла на базу».
Спасение пришло неожиданно. Сзади снова хлопнула дверь, и обрисовался Мунир. «Мархаба!» - завопил Мунир и радостно протянул бандюку руку для пожатия. Заметив, что я очень бледен и не воспринимаю окружающую действительность, Мунир принялся что-то мне объяснять.
Судорога отпустила центральную нервную систему, и подобревшая реальность вновь предстала пред моими очами. Громила оказался банщиком, и вновь прибывающим клиентам улыбался, как умел. Как говорится, client service на высоком европейском уровне.

Из узкого коридорчика мы прошли внутрь. Центральный зал представлял собой большую комнату, из которой можно пройти в другие помещения бани. Вдоль стен, на некотором расстоянии друг от друга, располагались каменные чаши, наполненные водой. Горячая и холодная вода истекала из кранов, вмурованных в стены.
Возле каждой из чаш, прямо на мраморном полу, попарно восседали обнаженные арабские джентльмены, и, с какой-то особой мужской нежностью, зачем-то гладили друг друга. Особое умиление вызывала одна парочка: огромный жирнющий араб, наподобие того, что встретил меня на входе, трепетно натирал мочалкой другого, маленького и тщедушного.

Отложив интерпретацию увиденного, вслед за Муниром, мы прошли в следующий зал. Здесь люди тоже мылись возле чаш с водой, но уже совершенно самостоятельно. В углу небольшая дверка – ход в парную.

После первой пропарки выяснилось, что облиться холодной водой, как это у нас заведено, проблематично. Холодную воду можно добыть только возле каменной чаши, наполняя тонкой струйкой пластиковую миску.

Во второй и третий заход мы погрелись на полную катушку. Арабам при этом пришлось несладко: повыскакивали, горячо им по-нашему.

Мои спутники куда-то подевались, и я пошел их искать. В одном из залов я обнаружил Ахмеда, который добросовестно намыливался. Мыться с использованием воды из каменной чаши очень неудобно, но другие варианты отсутствовали. В какой-то момент суданец повернулся ко мне спиной и, не сходя с места, начал какой-то необъяснимый танец с обезьяньими ужимками. Забавно.
Быть может, это сакральный африканский танец в походном варианте? Африка континент засушливый. Наверняка существуют древние обряды поклонения священной влаге. Вполне вероятно, что их полагается исполнять перед каждым омовением.
Разгадка, как это часто бывает, оказалась удручающе банальна. Несмотря на то, что этот хаммам сугубо для мужчин (у женщин отдельные бани), находиться здесь абсолютно голым не принято. Вот Ахмед и пытался, не снимая полотенца (не дай бог, кто увидит!), помыть причинные места. Акробатика процесса по-курьезности напоминала знакомую картину: девушка на пляже, не снимая верхней одежды, надевает (снимает) бюстгальтер.

Кто в совершенстве овладеет йогой Цветного купальника, тому откроются глубины духовного познания. Угу-гу-гу!

Наполнив из холодного крана миску, я опрокинул ее на себя и по-богатырски крякнул. Эхо мраморного зала задорно подхватило мой возглас и, многократно усилив, растиражировало по всей бане.
От резкого звука Ахмед аж подпрыгнул. Арабы, что мылись на полу, вскочили на ноги и недоуменно оглядывались. Из соседних помещений стали заглядывать различные обеспокоенные люди. Суданец что-то растерянно лопотал – оправдывался за мою выходку.
Покряхтывая, я продолжил обливания, и народ, попривыкнув, перестал обращать на меня внимание.

Человек - животное социальное. Получив порцию удовольствия, мне захотелось поделиться счастьем с ближним. Наполнив миску холодной водой, я попросил Ахмеда закрыть глаза. Восточное воспитание не позволило перечить гостю, и Ахмед повиновался...
Застывшая пластика его черного тела и судорожная гримаса его черного лица говорили о невероятном смирении, глубоком духовном поиске и неизбежности страданий. Так терпит кошка, когда ребенок таскает ее за хвост.
Как вы знаете, вивисекция запрещена международным законодательством. Подвергать Ахмеда процедуре закаливания, конечно же, я не стал. Жалко стало африканца. Человек все-таки. Так сказать, с большой черной буквы «Ч».

Пришел Мунир и в центральном зале указал на одного из жирных банщиков. Банщик усадил меня на пол перед собой и надел на руку что-то вроде перчатки, тыльная сторона которой представляла собой наждак.
Уверенными движениями скребка банщик соскабливал мертвый эпителий. Сначала руки, плечи; затем уложил на спину – лицо, грудь, живот, ноги; перевернул на живот – шея, спина, ноги. Процедура оказалась довольно приятной.

Несколько смущало два момента. Во-первых, вопрос гигиены. Насколько давно этот скребок мыли? Во-вторых, когда обрабатывали скребком грудь, я всерьез опасался, пардон, за свои соски – больно было.

После обработки скребком банщик взял огромную мочалку, окунул ее в роскошную пену, и приятная процедура повторилась: руки, грудь, живот, спина, шея, ноги... У-у-у, сколько удовольствия.
Затем меня отвели в другой зал – массажную. Там меня встретил старый знакомый. При моем появлении громила виновато заулыбался: то ли стеснялся, что недавно меня напугал, то ли побаивался при массаже мне что-нибудь вывихнуть.

На массаже официальная церемония хаммама заканчивалась.

В предбаннике меня ожидали три матрешки: Ахмед, Мунир и Саша. Они сидели на лавочке, закутанные с ног до головы в полотенца, и хлопали глазами.
Пришел арабский подросток и, задействовав одного украинского туриста и восемь полотенец, сотворил еще одну матрешку. Наверное, у него такой семейный бизнес – матрешки делать. Теперь на скамье сидело четыре матрешки: Ахмед, Мунир, Саша и Дима. Две чернокожих и две бледнолицых – Андреевский спуск, не иначе.

Искрились струйки фонтана, играла приятная музыка, мы потягивали кофе. Восточная сказка подходила к концу, пора на родину.


Послесловие

Улетали из международного аэропорта Дамаска. В зале ожидания встретили украинку с мужем. Муж – сириец, живут в Сирии. Собралась к дочке в Украину. В Сирии живет уже двадцать лет. Попутчица рассказала нам много интересного и вот эту удивительную то ли байку, то ли быль.
«Некий украинец, пусть Николай Васильевич, работающий в Сирии (моряк - не моряк), раз в год получал отпуск и возможность за счет работодателя привезти в Сирию семью. Решив сэкономить, Николай Васильевич, отправляет из Украины семью самолетом, а сам из лесом-долом, лесом-долом, морем-морем и вот он уже в Турции.
Турецкие пограничники его в Сирию не пустили, арестовали - что-то там с документами им не понравилось. Промурыжили Николая Васильевича в каталажке несколько дней. В конце концов, турки задолбались от его нытья, необходимости кормить и бесперспективности дела, и вытолкали незадачливого путешественника за шлагбаум.
Пока Николай Васильевич сидел, какие-то его сирийские разрешения стали недействительными - Сирия его не впустила. Турция вернуться тоже не разрешила - истекла турецкая виза. Суть в том, что Николай Васильевич оказался на нейтральной территории без нужных документов. Ни туда, ни сюда, и позвонить невозможно.
Первые дни были самыми тяжелыми, затем Николай Васильевич обжился - построил шалаш. Сначала его подкармливали проезжающие на автобусах туристы, а затем снизошли и пограничники с обеих сторон.
Когда Николай Васильевич сильно заболел, турки, убоявшись, что иностранный гражданин скоропостижно скопытиться и выйдет международный шкандаль, привозили к нему фельдшера.
Так горемыка прожил две или три недели, пока его не разыскали друзья, которые и похлопотали об оформлении в Сирии нужных въездных документах. Вынужденный отдых и хорошее питание не пропали даром - Николай Васильевич вернулся на работу с положительным сальдо по весу».
„Отака цікава казочка, любі малята”.

P.S. Моя любимая девушка (в прошлом), с которой во время путешествия я поддерживал связь по ICQ, названивала моим родителям. Успокаивала и передавала приветы. Однажды она проговорилась, что я неплохо загорел. Мама, глядя по телевизору на заваленную снегом Польшу и трескучие морозы, недоумевала: как сынуля умудрился загореть?

Дмитрий ГНЕЛИЦА
(февраль2007, Киев, meast@ukr.net)


Выражаю благодарность Сергею Шпаку, Игорю Дюкову - первопроходцам «велосипедной» Иордании – ваш опыт нам очень пригодился; Саше Стельмаху, моему спутнику по путешествию, за терпимость и взаимовыручку; Оксане Кондратюк, за помощь с родителями и понимание; Татьяне Маслак, Ксении Брайко за помощь при подготовке статьи; а также Ирине Шпак, Саше Костерину, Валентине Васик. Спасибо.

При подготовке поездки, при подготовке статьи были использованы материалы: книги Анхар Кочневой «Иордания. Королевство в сердце Востока»; путеводителя Le Petit Fute - «Сирия»; сайта http://www.jordanclub.ru


Сайт размещения статьи – http://www.dikk.org.ua. Публикация статьи в других источниках только с разрешения автора.

Dikk
*
Повідомлень: 5
З нами з: 20.5.07 13:39
Стать: чол

Повідомлення Dikk » 21.6.07 13:26

Для тех кто просил фотки, можно посмотреть здесь http://www.dikk.org.ua/photos.html

SVit
*
Повідомлень: 14
З нами з: 21.5.07 11:10
Стать: чол
Звідки: Киев, Днепровский р-н

Повідомлення SVit » 26.6.07 17:18

Оччччень интересный отчёт, спасибо, прочитал и сложилось такое впечатление, что сам там побывал. Сформировалось несколько вопросов:
1. Как показала себя велотехника (поломки, проколы и т.д.)
2. Каким образом велики перелетали на самолёте?
3. Во время ночёвок в палатке, куда или как хранили велики?
4. Во сколько обошлась поездка (без билетов, виз, и предподготовки)
Откровение Слова Божьего оживит пустыню

Dikk
*
Повідомлень: 5
З нами з: 20.5.07 13:39
Стать: чол

Повідомлення Dikk » 2.7.07 11:36

1. Все проблемы с техникой из-за перелета. Прокол -1 шт., огромным терновым шипом в Пелле.
2. В самолете ограничения по размерам, поэтому снимали переднее колесо, руль и приматывали к раме, так чтобы максимально перекидку предохранить. Я на эксцентрики "поставил" колпачки от ПЕТ (отрезанные донышки), Саша - нет, поэтому после перелета один погнулся, пришлось менять. У меня были проблемы с цептью, т.к. в самолете где-то ее пристукнули, так понимаю звенья стали уже, коротче равалась неоднократно.
3. Велики вместе замком сцепляли, в т.ч. во время экскурсий, т.к. украсть не украдут (в Иордании), а покататься могут взять и повредить.
4. Точно не считал, но порядка 350$

Extremetourov
*
Повідомлень: 5
З нами з: 18.10.05 12:29
Стать: чол
Звідки: Киев

Повідомлення Extremetourov » 31.8.07 12:00

Отчет очень калоритный, много полезной информации которая надеюсь пригодится в моем велопутишествии по Иордании с 26.10.07 а две недели. После общения с Сережой Шпаком сам я тоже махровый водник задумался пересесть на вело дабы посмотреть Иорданию. Дима подскажи как вы летели с велами много платили за перегруз? Самолет прилетает в Аман поздно вечером есть смысол кудато валить в ночь чтобы стать с палаткой или переждать ночь в аэропорту? И как с деньгами долары без проблем меняют на динары на месте?

Dikk
*
Повідомлень: 5
З нами з: 20.5.07 13:39
Стать: чол

Повідомлення Dikk » 3.9.07 15:57

Привет. Прегруза можгл избежать (с ручной кладью - 35 кг), если иметь курточку со многими карманами :), на обратном пути я так килограмм 10-15 провез - все запасное железо, рога и т.д. тяжести пошли по карманам. Можно взять небольшой пакетик - ручную кладь, туда тоже можно тяжести кинуть, лиш бы внешне не выдавал. Кроме того, можно поиграться с небольшим невзрачной сумкой или пакетом. которая будет стоять где-то в стороне (сама или с напарником), и на весы не попадет. Это конечно такое..., но сработало. Не бери еды, там купишь.
Из Дамаска улетали - у нас забрали все осторое, плоть до маникюрных ножниц и отверток- лучше на поверхность положи, горелку слить - все это отдали стюардессе, в Киеве по требованию нам эти вещи вернули.
Долары - без проблем, чуть выгодней в банках. Иорданцы часто пытаются спихнуть монеты евро (не в ходу), сначала дороже, типа как сувенир, но если покрутить носом, отдадут по курс значительно меньше официального.
Мы прилетели утром, вылет был задержан на 6 часов (так что лучше иметьзапасной вариант развития событий). Если вечером прилететь - думаю лучше (если живые) выдвинуться километров на 5-10 и стать лагерем, можно просто в спальниках. Главное не запутаться в дорогах возле аэропорта и от онного отъехать подальше (там куча вышек с дядьками), чтобы не нарваться на вооруженные разборки, как мы :( Есть автобусы и такси, автобусі в Мадабу по-моему не идут. Расценки на них (в т.ч на такси)+ расписание вмсят снаружи на стенде, такси в аєропорту кажеться довольно дорогое.

Extremetourov
*
Повідомлень: 5
З нами з: 18.10.05 12:29
Стать: чол
Звідки: Киев

Re: Иордания, Сирия на велосипеде

Повідомлення Extremetourov » 19.2.08 23:32

Вернулись с Иордании в октябре 2008 но только счас добрался сюда. Ехали с женой с велами но авиакомпания забыла их в Киеве. Зато посмотрели в три раза больше чем планировали. Если кто то скажет что видел в Иордании больше чем мы не поверю! Путешествия автостопом, такси, маршрутками иногда делая на последних до 8-ми пересадок в день. Жили в недорогих отелях и в палатке, (ставя ее в самых непредсказуемых местах) готовили еду на горелке или кушали в местных забегаловках где наверно и не ступала нога белого человека. Тесно общались на английском и ломаном арабском с местными аборигенами порой делили вместе трапезу и даже принимали предложение на ночлег под их кровом. Народ приветливый и хороший хотя попадались еще те кадры. Как они сами говорят "Как все пальцы на руке разные, так и арабы все разные" Особо потешила местная детвора Милу которая при первом удобном случае была не против похлопать по ее попе, открыто в упор поглядеть куда надо и не надо, сопровождая криками типа - Ай лав ю!!!
В какой-то момент я себя словил на мысли что мы даже не путешествовали эти 14 дней, а полнокровно жили повседневной настоящей арабской жизнью которая остается непонятой и загадочной для всех цивильных туристов за порогом их отелей и окнами автобусов. По бюджету на одного вышло перелет - 500 у.е. + 480 у.е. все остальное. Несчитая правда ремонта и апгрейта велов на 500 у.е. за 2 вела
Фото почти 500 шт - http://wildtour.io.com.ua/album93173" onclick="window.open(this.href);return false;


Повернутись до “Велощоденник”

Хто зараз онлайн

Зараз переглядають цей форум: Немає зареєстрованих користувачів і 2 гостей